Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток

И Яна, и Руслан очень любили жареную картошку и предпочитали это нехитрое блюдо любым кулинарным изыскам, поэтому если ужинали вместе, то вопрос о меню никогда не стоял. Руслан обычно привозил картошку из Камышова, когда ездил к матери, — целый мешок, который хранился в подвале многоквартирного барака, откуда он пока так и не переехал. Набрав полную кастрюлю красноватых крупных клубней, он вернулся к себе, попутно захватив на общей кухне глубокую миску с водой и два ножа: картошку чистили они обычно вдвоем, устраивая соревнования то на скорость, то на длину полоски счищенной кожуры, то на ее толщину, то на гладкость и округлость очищенного клубня. С самого начала в их отношения был привнесен элемент детской игры, будь то Янкины розыгрыши, или совместная чистка картофеля, или поход по магазинам за продуктами, во время которого выигрывал тот, кому удавалось углядеть на витринах большее количество ценников с заранее оговоренными цифрами.

Яна встретила его такими глазами, какие в народе иногда называют растопыренными.

— Русик, ты представляешь, Черномырдина сняли!

— Я знаю, — равнодушно откликнулся Руслан, расстилая на полу старые газеты и готовя плацдарм для битвы за ужин. — Нам еще утром из Москвы сообщили.

— Но за что?! Чем он провинился?

— Янчик, мы с тобой этого все равно никогда не узнаем. Невозможно понять, что делается в голове у нашего Президента, живем как на пороховой бочке.

— А этот, новый который? Он какой?

— Кириенко-то? Да кто ж его знает, какой он. К тому же его назначили пока только исполняющим обязанности премьер-министра. Потом Президент внесет его кандидатуру в Думу, а Дума будет думать, то ли утверждать его, то ли нет. Бери нож. На что играем?

— На круглость, — решительно ответила Яна. — На длину полоски ты всегда выигрываешь, а круглость у меня лучше получается.

— Честная ты моя, — усмехнулся Руслан.

Они принялись ловко орудовать ножами, бросая очищенные картофелины в наполненную водой миску.

— Русик, а Дума обязательно нового премьера утвердит? — снова вернулась Яна к политике.

— Вовсе нет. Как захочет, так и сделает.

— А что тогда будет?

— Да ничего. Президент снова внесет кандидатуру, а Дума снова будет думать. И так три раза.

— А потом что? Если Дума его так и не утвердит, что будет?

— Янка, ты с ума сошла! Откуда такие черные мысли? Думе тоже жить хочется, они же там не самоубийцы. Либо Президент должен согласиться с тем, что его кандидатура неудачная, и предложить новую, либо Дума должна быть распущена. Ты часто слышала, чтобы наш Президент признавал свои ошибки?

— Не помню. Кажется, нет.

— Вот именно. Все хотят сохранить лицо. Помнишь, как у Льва Кассиля: если слон на кита влезет, кто кого одолеет? И все начинают с умным видом прикидывать, кто из них сильнее. Хотя младенцу понятно, что слон ни при каких условиях не сможет влезть на кита, потому что там, где может плавать кит, там слон утонет, а там, где ходит слон, кит задохнется. Задачка чисто умозрительная, не имеющая реальной основы. Что это тебя на политику потянуло? Не иначе — к дождю.

— Просто интересно. Дикторша в телевизоре с таким лицом про это говорила, что я подумала, может, правда, это вопрос жизни и смерти.

— Спокуха, Янчик, — весело ответил Руслан, — выживем.

Через несколько дней он, предварительно позвонив, явился к Алле Григорьевне Бахтиной. Да, Янка ничего не преувеличила, квартира была похожа на пустыню. Ни одной вещи на вешалке в прихожей, ни одной безделушки на полках. В мебельной стенке стоит телевизор, а рядом — пустая полка, на которой одиноко валялись несколько компакт-дисков. Совершенно очевидно, что здесь до недавнего времени находился музыкальный центр. Яна говорила, что Алла Григорьевна вынуждена всю верхнюю одежду хранить у соседки — куртки, плащи, пальто, приличные платья и костюмы, иначе дочь-наркоманка тут же все вынесет и толкнет на базаре за бесценок, только бы на дозу наскрести.

Сама Алла Григорьевна, рано увядшая и располневшая женщина с печальными глазами, не выказывала особого радушия при виде гостя.

— Вы не очень внятно изложили мне цель нашей встречи, — заявила она прямо у порога. — И я не понимаю, чем могу быть вам полезна.

— Я занимаюсь изучением обстоятельств осуждения вашего мужа, — честно ответил Руслан. — И мне в этом деле далеко не все понятно.

— А с какой стати вы этим занимаетесь? Прошло четырнадцать лет.

— Видите ли, я много пишу о правоохранительной проблематике, и сейчас мне предложили подготовить большой материал о судебных ошибках, имевших место как в настоящее время, так и в прошлом. Я обратился в первую очередь в следственные органы с вопросом, нет ли у них претензий к справедливости приговоров, вынесенных по тем делам, которые они расследовали, и мне назвали целый ряд дел, в которых, по мнению следствия, суд повел себя необъективно. Среди них было и дело вашего бывшего мужа. Поэтому я и пришел к вам.

— А почему ко мне? Вас муж прислал?

— Нет, это была моя идея — встретиться с вами.

— Я вряд ли смогу добавить что-нибудь к тому, что вам сказал мой бывший муж.