Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток

— Очень просто. Ты должна жить со мной. Не с ними, а со мной. Ты должна отделиться от них, дать им привыкнуть к мысли, что у них нет больше бесплатной домработницы. Пусть сами как-то устраиваются. Я не говорю, что нужно бросить всех на произвол судьбы, у Бэллы Львовны и Люси — мизерная пенсия, у Катерины и Сашки — крошечная стипендия, понятно, что на эти деньги они не проживут. Мы с тобой будем продолжать их содержать, это не вопрос. Но заботиться о себе они все-таки должны сами. Для начала пригласим домработницу, которая будет покупать продукты и готовить каждый день, а убирать — один раз в неделю. Пусть хотя бы посуду научатся за собой мыть и крошки со стола сметать. Потом оставим за ней только кухню. В конце концов, Бэлле Львовне трудно готовить на всех, а Людмила с Катей просто ничего не умеют, они там всех отравят. Но ты должна от проблем своей коммуналки полностью устраниться. И если ты с этим не согласна, я буду капать тебе на мозги до тех пор, пока не продолблю дыру в твоей упрямой голове.

Несколько дней Наташа ходила оглушенная и плохо понимала смысл происходящего вокруг нее на киностудии, где полным ходом в две смены шел монтаж сериала и его озвучание. Но чем больше она размышляла над тем, что сделал и сказал Ганелин, тем увереннее приходила к выводу, что он прав. Она всегда все брала на себя, полагая, что делает доброе дело, облегчает всем жизнь, помогает. И чем это оборачивается? Тем, что ее сыновья выросли беспомощными захребетниками, да и племянница тоже привыкла к тому, что можно ничего не делать. Как же они будут жить дальше, когда у них появятся собственные семьи? Снова все свалят на Наташу? А она ведь не молодеет, ей уже сорок три, и хотя здоровье пока, тьфу-тьфу, не подводит, но с годами его не прибавится. Нет, прав Андрюша, надо разрывать этот порочный круг, пока не поздно. Бэллочка по-прежнему останется на ней, это даже не обсуждается, а вот все остальные должны научиться жить без нее.

Это произошло в январе девяносто восьмого, а к концу апреля ремонт в новой квартире был закончен. Понемногу привозили заказанную заранее мебель, но комнаты все еще были наполовину пустыми, полностью оборудованными к этому времени оказались только кухня-столовая и санузлы. Сегодня, в первый понедельник мая, начинается телевизионный показ сериала «Соседи», рассчитанный ровно на четыре недели — по пять серий в неделю, по будням, в прайм-тайм, в самое удобное время. Скоро придет Иринка, она так волнуется, что боится смотреть фильм дома, ей отчего-то спокойнее, если рядом будет Наташа. Вот глупышка! Хотя Наташа и сама нервничает. Она сто раз видела каждую серию и в черновой сборке, а на мастер-кассете, но одно дело, когда смотришь одна или в узком кругу членов съемочной группы, и совсем другое — когда одновременно с тобой это видят миллионы телезрителей. Точно такое же волнение, близкое к панике, охватывало Наташу и тогда, когда по телевидению показывали ее документальные фильмы, и каждый раз она пыталась найти рациональное объяснение, понять, в чем же разница между индивидуальным просмотром и телепоказом. Но так и не поняла. Просто чувствовала, что разница есть, и огромная. И каждый раз волновалась почти до обморока.

Наташа бесцельно бродила по пустой квартире, не находя в себе сил заняться чем-нибудь полезным, и то и дело поглядывала на часы. До начала показа — два часа. Скоро придет Андрей. Потом Иринка. Или сначала Иринка, а потом Андрей? Господи, да какая разница-то? Надо будет сходить за Бэллочкой, пусть посмотрит фильм вместе с ними, тем более Андрей денег на технику не пожалел, телевизор у них в гостиной — целый домашний кинотеатр, большой плоский экран на стене висит, и краски на нем яркие, сочные. Надо бы, конечно, Люсю с Катей пригласить, хоть и не хочется смотреть на их постные брюзгливые физиономии, но и не пригласить нельзя, не по-родственному как-то.

Она уселась на широкий подоконник, оперлась спиной о стену и стала смотреть на улицу. Вот появился темно-красный «Форд Эскорт» — это Иринка. Добилась-таки своего, на полученные за съемки деньги купила машину, правда, сильно немолодую, с большим пробегом, но зато именно такой марки, какой хотела. Глядя на Иринку из окна, Наташа невольно любовалась ею. Эта красивая молодая женщина — результат многолетних Наташиных трудов, изнурительных, политых потом и слезами. Сколько же всего пришлось вынести, прежде чем из взбалмошной пьянчужки и шлюхи Ирки Маликовой получилась актриса Ирина Савенич!

Наташа распахнула дверь, не дожидаясь звонка. Иринка влетела в квартиру, за ней легким облачком пронесся тяжелый сладкий запах духов.

— Натулечка! Ты как?

— Я нормально, а что? — недоуменно спросила Наташа.

— Ой, а я — в грязь! В хлам! Еле доехала до тебя, даже удивительно, что ни в кого не врезалась. От страха ничего не соображаю.

— Да успокойся ты ради бога, все будет хорошо.

— А вдруг плохо? Вдруг я совсем бездарная? Надо мной вся страна будет смеяться.