Тотал рекол. Жизнь третья.

Первые трое были встречены весьма радушно: мартини там и прочее. Итальянские товарищи в количестве тоже трёх человек тут же предложили коллективное фото на память. В это время приземлялся вертолёт с оставшимися начальниками. Если бы вертолёт был наш, то, скорее всего, глядя на приготовление к коллективному фото, летчик получил бы приказа падать немедленно, но пилот и машина были не наши — посадка была со стороны безупречно красивой и плавной. Но после приземления из кабины вывалился первый помощник со страшным криком: "Да вы охуели!!!" Но было уже поздно. Снимок для итальянской газеты был сделан.

Заключение.

Стоит отметить, что спецодежда, конкретно — ватники и штаны, шилась в те времена из чего придется, главное, чтобы было крепко, тепло и надежно. В нашем случае материалом послужили отходы матрацной промышленности. Ярко-белые ромашки на розовом поле.

СВОЛОЧЬ

Тем, кто утверждает, что первый помощник капитана есть большая сволочь, хочу возразить — это клевета, враньё и бабушкины сказки. Наш первый помощник был сволочью только один раз — когда протрезвел.

Есть такое замечательное место — Бангкок называется, хороший порт в хорошем королевстве. Любой капитан, проходя мимо, обязательно зарулит туда на денёк-другой, дабы предотвратить бунт на вверенном ему судне. Уж очень дешёвый это город. Первые помощники никогда не возражают, поскольку глубоко внутри себя лелеют надежду, что они тоже люди. Верховные комиссары из Москвы, конечно, могут и возразить парой слов по радио, но это редко. Они тоже считают себя людьми со здравым смыслом. Они прекрасно знают, что Смысл в итоге все равно получится один — судно таки будет стоять в порту Бангкок. На рейде, у причала или в доке, поскольку у проходящих в тех краях судов, по разным, не зависящим от экипажа, обстоятельствам ломаются главные двигатели, появляются течи, возгорается груз… Да мало ли бывает всяких там ЧП? Вот и заходят суда в замечательный порт по своим причинам.

ПРИЧИНА.

Дело было 9 мая, день Победы. По совести говоря, судну следовало бы задержаться на пару дней в Сингапуре, поскольку на запас спиртного, купленный у малазийских шипшандлеров, явно не ввели поправку на великий праздник. Уж не знаю, что там в машинном отделении протирают спиртом и почему без него с перебоями работают радиостанция и брашпиль, но недостаток спиртного образовался уже к 18–00 по судовому времени. По судну началось повальное хождение в гости с целью поздравить с праздником. Механики навещали радистов, радисты шли к поварам, повара стучались к матросам, а матросы шли брататься к научному составу. Научный же состав ломился одновременно ко всем сразу. Единственными, кто никуда не ходил, были капитан, начальник рейса и первый помощник. Большая тройка, запершись в капитанской каюте, допивала последнюю бутылку смирновки и задним умом понимала, что такой пиздец в День Победы весьма и весьма символичен. Понимали и пили молча.

А дальше, в 21–00 по судовому, случилось чудо. Может его Нептун подстроил, сжалившись, а может и Николай Угодник — это истории не известно. Всё на судьбу свалили. Смысл чуда состоял не во взрыве топливных танков и не во внезапно возникшем прямо по курсу айсберге. Нет, это надрывался 16-й канал радио. В ста милях к северо-западу, в Сиамском заливе, горел панамский хлопковоз. Прямо праздничный салют какой-то.

Весь экипаж, как один человек, с боевой готовностью согласился немедленно спасать панамских товарищей. Корабль аж занесло на повороте. Все семь часов крейсерского хода команда готовила спасательное оборудование. Проверялись пожарные насосы, шланги, КИПы (это такая штука, которой дышат в дыму), йод и бинты. Планировалось все пострадавших спасти, накормить, перебинтовать и смазать поражённые участки кожи спиртом. А вот спирт надеялись найти на терпящем бедствие судне. Сами понимаете, что спасение утопающих…