Тотал рекол. Жизнь третья.

В пятом часу утра хлопковоз был обнаружен. В предрассветных сумерках он был похож на курящий вулкан. На сигналы по радио никто не отвечал. Спасательный отряд возглавил лично первый помощник — шутка ли — буржуазная территория. В качестве страхующего, он избрал молодого, проверенного комсомольца из машинного отделения. Когда оба судна были уже крепко-накрепко привязаны друг к другу швартовыми канатами, первый помощник в кислородном приборе обвязал себя страховочным фалом, крикнув страхующему "Страхуй!", перелез на борт враждебной территории и рванул в дымящиеся недра. Как он потом рассказывал, кроме дыма ни хрена не было видно. Даже ступенек на трапах. Периодически он слышал только чей-то жалобный кашель. В поисках пострадавшего обладателя кашля, первый облазил часть внутренних помещений корабля, но так никого и не нашёл. Видимо судно было пустым во всех смыслах. Решив, наконец, вернуться обратно, он развернулся и пошёл назад, следую по страховому фалу. Метров через пять первый наткнулся на страхующего. Когда спасателей все-таки спасли, то, несмотря на тотальную головную боль, экипаж нашёл в себе силы немного пошутить над бесконечными воплями страховавшего комсомольца: "От страхуя слышу!"

Поскольку первая часть плана провалилась по вине спасаемых, было решено начать часть вторую — резервную. Пострадавшее судно взяли на буксир и повели в Бангкок. Можно целый роман написать о том, чем кончилось это спасение, но это долго и нудно. Отмечу только, что панамский хлопковоз загорелся не сам по себе. Его судьба задолго до пожара была решена нечестными панамскими капиталистами с целью обмануть английскую страховую компанию. Но это были их проблемы. Наша же проблема состояла в том, что мы притащили на бангкокский рейд тлеющий хлопковоз. Там такого не любят и арестовывают за это. И арестовали. На целых два дня для разбора полета наших честных мыслей.

СЛЕДСТВИЕ

Арестованное судно поставили к причалу, с другой стороны которого возвышалась громадина северокорейского монстра, постройки начала века. Поднимая наши больные головы вверх, мы могли наблюдать где-то там в облаках борта братского северокорейского сухогруза. Там же, в облаках, здоровые братские головы махали нам руками.

Сойдя на причал, капитан, первый помощник и начальник рейса остановились у подножия трапа, чтобы пропустить марширующую колонну северокорейских товарищей. По приблизительным подсчетам первого, колонна насчитывала около ста человек.

— Зачем им столько народу на судне? — Спросил начальник рейса.

— Там наверху, — ответил первый — еще раза в два больше. Зато у них нет безработицы. Они сюда заходят, чтобы ковер купить. Покупают и продают на родине. Деньги делят поровну на всех. Коммунизм полный…

Корейцы шагали почти красиво. Гордых голов в сторону советских моряков не поворачивали. Капитан, задумчиво посмотрев на спутников, сказал:

— Знаете, мужики, думаю, что перед всей этой бодягой, не мешало бы и кофейку машинного… С коньячком.

Первый, бросив взгляд в облака, изобразил улыбку и продолжил мысль капитана:

— Да, уж… Не мешало бы. А знаете, я им завидую. Только не смейтесь. По-хорошему завидую. Но я сейчас буду сволочью.

Первый помощник демонстративно достал из кармана бумажник, вроде как, пересчитывая наличность, указал спутникам рукой в город, а потом высоко поднял эту же руку вверх и весело так помахал средним пальцем заоблачным товарищам из братской Кореи. Через мгновение сверху донёсся гулкий, но явственный массовый рык — то ли "Ура!", то ли что-то подобное.

— Они поняли, — сказал капитан, улыбнувшись первому, — Ты — порядочная сволочь.

ПОЧЕМУ ЛОПАРИ ЛЕТАТЬ НЕ УМЕЮТ

Когда вверенное капитану Петрищеву судно называли черным пароходом, он обижался. В его понимании СРТ (средний рыболовный траулер) мог быть ласточкой, лайбочкой или на худой конец старой лоханью, но никак не черным пароходом. Капитан Петрищев был суеверен, как и все моряки. А черным его судно называли геологи Мурманской Морской Геологической Экспедиции. Хотя, не только это судно. "Белые люди ходят на белых пароходах, а черные на черных". Так было, есть и всегда будет.

Забегая далеко вперёд, хочу отметить тот факт, что в суевериях моряков есть некая доля истины. Та самая "черная" петрищевская "Атлантида" была обречена сразу после крещения. "Как вы судно назовёте, так оно и…" — помните? Золотые слова. Отходив свои положенные годы в северных морях и подарив стране советов тысячи тонн рыбы, обогатив на старости лет науку геологию эпохальными открытиями, "Атлантида" закончила свой жизненный путь в водах Атлантического океана, около Канарских островов, протаранив и посадив на рифы "Профессора Смольникова". О чем думали те кораблестроители, которые нарекали судно этим знаковым именем? Скорее всего, ни о чем не думали — открыли толковый словарь и нарекли. Кораблестроители не суеверны. А капитан Петрищев, помимо суеверия, был мудр и весьма умён — он знал, что в северных морях с его судном уж точно ничего не случится апокалипсического. И водил вверенное ему судно.