Тоталитаризм и вероисповедания

Выход из инфляции пришел как из решительных действий нового канцлера Штреземана и финансиста Хьямара Шахта, так и извне. Штреземан прекратил рабочий бойкот в Руре и выдвинул тезис о сближении с Францией и вообще Западом. Шахт провел экономическую реформу с обменом одного триллиона старых марок на одну новую. От этого пострадали широкие слои населения, что привело к росту крайних партий — коммунистической, нацистской и народно-националистической. Но реформа внушила доверие к Западу. На помощь пришли США с так называемым планом Доуса (Dawes) 1924 года, который предоставил Германии кредит в 8 миллиардов долларов. Одновременно ежегодная квота германских репараций была снижена: за 1924-1929 годы Германия выплатила 2 миллиарда долларов репарациями, а получила 8 миллиардов, так что на восстановление экономики оставалось 6 миллиардов. Начался быстрый экономический подъем. О нацистской партии между 1924—1929 годами говорили главным образом в прошедшем времени. Но тут, в конце 1929 года, наступил финансовый кризис, рухнули мировые рынки, полностью безработных к 1932 году было 43% трудоспособного населения и еще 20% было частично безработных. Снова в гору пошли крайние партии — коммунисты и нацисты, — но нацисты росли быстрее: в момент национального хозяйственного кризиса вспомнились обиды Версаля, проснулось чувство задетого и оскорбленного патриотизма, на чем, равно как и на антисемитизме, отождествляя его с

142

коммерческим капиталом в момент обнищания масс, — так удачно играл Гитлер.

Возвращаясь ко времени Версальского решения судеб Европы, следует напомнить, что для Вильсона одной из главных целей победы было предоставление независимости национальностям, инородным тем империям, которым они были подчинены до Первой мировой войны, то есть создание независимых национальных государств на месте разбитых многоплеменных империй. Он не учел, что в многонациональных империях столетиями шло смешение национальностей, передвижение их и переселение в разные части империи, так что создать мононациональные государства оказалось невозможным. Так, в Чехословакии оказалось 7,5 миллионов чехов, 3,5 миллиона немцев, 2,3 миллиона словаков, 750 тысяч венгров, 0,5 миллиона карпатороссов и несколько сот тысяч евреев, поляков, цыган и прочих меньшинств; в Польше этнических поляков оказалось чуть больше 60%, около 20% украинцев, примерно 15% евреев, 5% белорусов, несколько сот тысяч немцев, литовцев, татар, цыган, чехов и словаков; огромные русские и немецкие меньшинства в республиках Прибалтики; примерно 7 миллионов меньшинств на 16-миллионное население Румынии, выросшей вдвое после войны передачей ей Трансильвании и Буковины и присоединением Бесарабии/Молдавии, и целый лабиринт национальностей и религий в новообразованном Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев, вскоре переименованном в Югославию. Как вскоре показала практика, эти новообразованные государства не обладали той долей терпимости, которая сложилась за столетия в бывших империях, особенно в Австрии. Будучи значительно слабее бывших империй, неуверенные в своих возможностях постепенно переварить все это этническое многоцветие, новые государства ограничивали права меньшинств как национальных, так и религиозных, прибегали к насильственной ассимиляции. Особенно нетерпимой и неудачной была национальная политика Польши, Румынии и Югославии. В Польше все это осложнялось еще попытками полупринудительного обращения многомиллионных православных меньшинств в католичество. Многие меньшинства принадлежали к национальностям,

143

которые либо исторически враждовали с теми странами, в которые они теперь попали, либо по крайней мере были по другую сторону фронта в минувшей войне. По отношению к этим национальностям правительства новых государств вели особенно притеснительную политику. В результате почти во всех новых государствах меньшинства были враждебны по отношению к «своим» новым правительствам, чем пользовались диктаторы СССР, Германии и Италии, поддерживая их подпольные организации. СССР, естественно, поддерживал и подталкивал на подрывную деятельность Западно-украинскую и Западно-белорусскую компартии Польши, равно как и еврейский Бунд; Гитлер поддерживал национал-социалистическую немецкую организацию Чехословакии, равно как и словацких сепаратистов; Муссолини поддерживал хорватских фашистов. Все это взорвется в 1939 году.