Тотальность иллюзии

В данном разделе я не собираюсь срывать маски и обнажать правду, тем более что последней попросту не существует. Всякий мыслящий человек способен подвергнуть наблюдаемые им и воспринимаемые как само собой разумеющиеся правила рациональной обработке. После подобной операции от них просто ничего не останется. Здесь я постараюсь показать, как работает механизм усвоения этих норм и почему он таков.

Таким образом, передо мной стоят следующие вопросы. Первый. Что именно мы делаем, а чего, соответственно, не совершаем? Лишь по видимости нам может казаться, что мы вольны вести себя так, как нам заблагорассудится – пусть и в рамках приличия, в реальности все наши поступки жёстко лимитированы и ограничены наличными правилами. Второй. Как мы осуществляем те или иные действия? Скажем, шнурки можно завязывать тысячей способов, но используем мы всегда один и тот же, несмотря даже на то, что другие более эффективны и быстры. То же касается и любых иных актов. Третий. Как мы оцениваем то, что составляет активность нашего организма? Это далеко не пустая проблема в связи с тем, что отношение к себе во многом предопределяет дальнейшие развитие событий и наше участие в них. И четвёртый. Почему механизм, лежащий в основе данного вида обучения, таков, каков он есть? Отчего нас заставляют усваивать совершенно конкретные нормы, хотя какие-либо другие также вполне состоятельны и нет никакого резона в отказе от них? В конце же этого раздела я постараюсь подвести итог всей главе с тем, чтобы показать, насколько удачно все три стратегии выстроены в единую систему. Итак, начнём по порядку.

Обычно предполагается, что человек обладает свободой воли. А это, в свою очередь, подразумевает, что он может действовать так, как ему заблагорассудится. Исключая любые поступки, лежащие вне правил приличия, мы оказываемся перед выбором, который считается просто колоссальным, однако на деле таковым не является. Поясню почему.

Скажем, выйти на людную улицу и раздеться – это неблаговидный поступок в ряде культур. Если вы не находитесь в группе нудистов или в таком коллективе, где подобное поведение общепринято, в таком случае обнажение – это то, что запрещается. Но ведь должно быть ясно, что разрешённых действий огромное количество и, тем не менее, мы исключаем их из своего репертуара. Какими критериями мы руководствуемся в данном отношении и, самое главное, почему не рассматриваем некоторые акты как допустимые?

Например, вы встаёте с утра и решаете, что вам делать дальше. Можно пойти почистить зубы, сходить в туалет, причесаться – и это, скорее всего, вы и реализуете на практике, но вместе с тем также допустимо проглотить язык, сломать свой телевизор, потанцевать на столе, а также многое другое. Даже не беря в расчёт откровенно деструктивных действий (хотя кто сказал, что они именно таковы?), у вас существует выбор, который вы, в свою очередь, уменьшаете чуть ли не до предела. Здесь стоит сослаться на то, о чём я говорил по поводу мышления. В передвижении боком нет ничего невыполнимого, равно как и в перемещении на корточках или ползком. Кто-то возразит, что это не слишком удобно. Но разве он пробовал? Мы привыкли думать, что шагать надо переставляя ноги одну за другой и что так лучше, однако почему это так?

Когда-то давно я любил залезать на шкаф и оттуда смотреть на всё происходящее сверху вниз. Это не было запрещено, и я довольно часто пользовался подобным взглядом на мир, точнее, на отдельно взятую комнату. Пыли там, как правило, не было, потому что она не успевала скапливаться. Кроме того там было светло и тепло и относительно комфортно в том плане, что никаких физических неудобств от нахождения в данном месте я не испытывал. Тот же предмет мебели сегодня стоит в несколько иной позиции, но теперь я редко бываю наверху. Конечно, с тех пор я повзрослел, а события внизу отсутствуют потому, что я – единственный актор в помещении, но всё это причины условные. Глазеть на что-либо привычное под подзабытым углом зрения и сейчас здорово, о чём я вспомнил, перебирая коробки под потолком. И, тем не менее, я нечасто пользуюсь им.

Проблема большинства людей состоит в том, что они используют рутинные операции в процессе своей жизнедеятельности и редко, если вообще когда-то задумываются о чём-то другом. До дома можно дойти и пешком, но мы, всё равно, пользуемся общественным транспортом, если, конечно, он доступен. В летний погожий день допустимо остаться взаперти и почитать, что не менее интересно по сравнению с прогулкой. «Я люблю тебя» встречается значительно более часто по сравнению с «Моё сердце всякий раз начинает биться быстрее при твоём появлении», «Без тебя мне мир кажется унылой юдолью скорби и печали» и т.д. Нет даже смысла обращаться к запретам в то время, когда существуют внутренние, а вообще-то навязанные, ограничители поведения.