Тотальные институты

Для социальных обменов в больнице была характерна скудность ресурсов, которыми располагали пациенты для выражения взаимной внимательности и оказания помощи друг другу. Это было одним из важных затруднений в ограниченных условиях больничной жизни, которое получало официальное признание, когда в досуговом центре пациентам выдавали рождественские открытки и материалы для создания валентинок, чтобы они могли что-то послать другим. Поэтому, вполне ожидаемо, некоторые практики вторичного приспособления в больнице имели целью производство товаров, которые можно было бы дать другим в ответ, то есть ритуальных ресурсов[442]. Одним из источников ритуальных ресурсов были столовые для пациентов, поскольку, если там были фрукты, которые можно было забрать с собой, — апельсины, яблоки или бананы, пациенты не съедали их и относили в палату — не только для личного потребления и экономического обмена, но и чтобы поделиться с друзьями. Также во время игры в бридж в досуговом центре пациент мог принять фабричную сигарету, ответив на эту любезность апельсином, что было справедливым экономическим обменом, но осуществлялось так, словно участники вообще не думают о таких пустяках, как справедливость. Сходным образом, вставая в очередь за добавкой, пациент мог спросить у своих сотрапезников, не взять ли им чего; в ответ они могли предложить ему соль, перец или сахар, который захватили с собой. Или, получив пирог и печенье на вечернем мероприятии в досуговом центре, пациент заворачивал часть еды и относил другу, которому запрещалось покидать палату. Выдававшийся в больнице табак использовался таким же образом. Словом, ритуальные ресурсы добывались путем эксплуатации больничной системы.

Особенна интересна была ритуальная роль сигарет. Некоторые пациенты, особенно недавно прибывшие в больницу, находились в достаточно хорошем положении, чтобы предлагать другим фабричные сигареты, как делают люди снаружи, хотя это создавало проблемы: пациент, имеющий собственную пачку, зачастую все равно брал сигарету, если ему предлагали. (Я знал одного молодого мужчину, который гордился тем, что мог манипулировать другими при помощи сигарет, протягивая перед собой сигарету при приближении легкой мишени[443].) Дать пару затяжек или «тяг» было общераспространенным знаком внимания по отношению к приятелю, равно как и отдать ему окурок своей сигареты. (Окурки также были одним из важных ритуальных ресурсов, с помощью которых санитары делали послабления для пациентов.)

В палатах с регрессивными престарелыми пациентами мера ритуальной ценности была иной. Здесь вряд ли кто-нибудь — за исключением, возможно, санитара — дал бы пациенту целую фабричную сигарету. Некоторые пациенты не могли самостоятельно крутить себе сигареты и зависели от более дееспособных пациентов, которые делали им самокрутки; скручивание сигарет было одолжением, о котором иногда просили, становясь перед помощником с расходными материалами в руках, и которое иногда оказывали без предварительной просьбы. Некоторые пациенты просили, а другие предлагали окурки от самокруток, которые служили ритуальной монетой, редко ценившейся в других частях больницы. В целом окурок от фабричной сигареты заменял собой самокрутку, и от последней отказывались, когда получали первый. Существовало что-то вроде отношений благотворительности, когда санитары и пациенты выбирали любимых получателей для своих сигаретных пожертвований. Неговорящий протеже, желавший покурить, подходил к своему покровителю и становился перед ним, когда тот зажигал или уже курил фабричную сигарету. Затем проситель ждал, пока сигарету не скурят до той степени, чтобы ее можно было отдать ему. Он и сам иногда оказывал покровительство другому пациенту, передавая ему полученный им окурок, перед этим скурив его настолько, насколько он считал подобающим. Третьему получателю обычно приходилось держать окурок с помощью какого-нибудь приспособления, чтобы не обжечься. Брошенный на пол окурок иногда поднимал пациент, который считал его слишком маленьким, чтобы курить дальше, но достаточно большим, чтобы достать из него табак. Жизнь в некоторых палатах для тяжелобольных была организована так, что одна сигарета регулярно проходила через три или четыре руки.