Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски

Из бортового журнала

Елена Калинина, городской координатор проекта, рассказала нам о Тотальном диктанте в своем городе.

В Санкт-Петербурге ТД проходит с 2012 года, он вырос с пятисот участников в первый год до ожидаемых двенадцати тысяч в 2019 году, с одной площадки до ста двадцати!

Питер — единственный город, где чтецами были настоящий общительный робот и цифровой Кот Учёный (специально для диктанта Центром речевых технологий были синтезированы и вложены в их уста человеческие голоса). Диктант петербуржцы также писали в прочтении Михаила Боярского, Светланы Крючковой, Светланы Сургановой, Кирилла Набутова, Анны Ковальчук, DJ Feel и других артистов.

Помимо классических вузов, школ и библиотек Тотальный диктант проходил на крейсере «Аврора», стадионе «Зенит-Арена», старейшем в России Витебском вокзале и Таврическом дворце, где ТД уже третий год подряд будут писать сотрудники администрации города. В этом году диктант впервые пройдет в Мраморном дворце Русского музея, в аэропорту «Пулково» и на трех социальных площадках: в библиотеке для слепых, на площадке Ассоциации ГАООРДИ для маломобильных людей и в колонии для несовершеннолетних.

* * *

Коренного петербуржца можно легко вычислить в толпе: в своей речи петербуржцы употребляют слова, присущие исключительно жителям города на Неве. Например, каждый подъезд в Петербурге называют красивым словом «парадная». При этом не имеет никакого значения, что эта «парадная» может находиться в полуразрушенном доме с отвалившейся штукатуркой, а на стенах вдоль лестницы написаны нецензурные выражения.

Петербуржцы носят только «бадлоны», но никак не водолазки. В других городах это понятие не используется, и даже текстовый редактор Word подчеркивает слово «бадлон» красной волнистой линией, обозначающей ошибку. «Бадлоном» тонкий свитер с закрытой шеей называли еще пятьдесят лет назад. Слово быстро вышло из употребления — ему на смену пришла «водолазка». Лишь сентиментальные петербуржцы остались верны старому названию и до сих пор не признают водолазок.

Больше всего петербургских понятий задействовано в продовольственной сфере. Пусть булочное изделие с дыркой посередине все называют пончиком, но в Петербурге это «пышка». И обычная пышка — тоже пышка. В ларьках с фастфудом жители города на Неве едят «шаверму», а не шаурму и шаварму, которые распространены в стране. На прилавках магазинов продается «кура». Слово «курица» на ценниках не увидеть практически нигде, только «филе куры», «грудка куры», «кура-гриль».

На асфальте культурной столицы лежат не окурки, а «хабарики», хотя место им в «пухто» (пункте утилизации хозяйственных твердых отходов, то есть контейнере для сбора твердого бытового мусора).