Тотем Козерога

Елистрат вновь умолк, нахохлился. Я тоже притих, втянул голову в плечи. Зловещая тишина давила на нервы, сердце билось неровно, с перебоями. Я то и дело настороженно оглядывался, всматривался во тьму. Негромкий стук двери, вздох, шелест ветра, мягкие приглушенные шаги… Туман постепенно редел, поднимался выше, открывая взору полную картину разрушений. Я будто попал в один из тех фантастических фильмов о Конце Света, Армагеддоне, или о мрачных временах после ядерной войны.

Прошел через двор и тут заметил первые признаки настоящей беды. На детской площадке лежало несколько трупов. Мужчины и женщины, дети. Тела в необычных позах, изломаны и искорежены. Вместо одежды рваные лохмотья. Кожа серая, почти черная. На лицах застыло выражение невыносимой боли и страха. У некоторых людей громадные рваные раны, словно их покусали собаки. Из разорванных животов торчали почерневшие кишки, органы.

Ужасная вонь забилась в глотку и нос. Я охнул, прикрыл лицо руками и поспешил убежать подальше. Но скрыться от вида смертей не смог. По неизвестной причине двор оказался забит мертвецами. Трупы лежали в подъездах, висели в рамах разбитых окон. Я захрипел от ужаса, молнией метнулся в следующую арку. Болезненные спазмы доконали желудок. Я остановился, согнулся пополам и вырвал. Вытер рот тыльной стороной ладони, немного отдышался.

В следующем дворе мертвецов гораздо больше. Перед глазами мельтешили оскаленные рты, серые безжизненные лица, засохшие лужицы крови. Несколько часов назад тут творился форменный Ад. Вонь заставляла кружиться голову, сводила с ума. Я постарался не смотреть на трупы, ускорил шаг. Быстрей домой! В тепло и безопасность комнаты! А потом быстрый сбор вещей, сбережений, и поминай как звали…

– Что будет потом, Елистрат? – каркнул я.

– Ничего, – сердито фыркнул домовой. – Навии дожрут людей, несколько недель город будет постепенно разрушаться. А потом растворится, уйдет из нашего мира.

Я почувствовал мелкую дрожь возле уха, скосил взгляд. Домовой сжался в маленький мохнатый шарик. Опасливо оглядывался по сторонам, прижав острые ушки к голове. Нервно теребил длинную бороду и трусился в ознобе.

«Боится, – дошло до меня. – Да что там… Едва сдерживается чтобы не заверещать от страха».

Мысль о трусости Елистрата придала сил. Инстинкт защитника и охотника отрезвил, заставил расправить плечи.

Я скользнул в транс. Но тут же застонал от удивления и злости – потоки энергии в теле изломаны и исковерканы, многие вообще потухли. Шарик золотистого света маленький и слабый. Битва с «храмовцами» не прошла бесследно. Прогресс, достигнутый за несколько дней занятий и обучения свелся на нет. И кто знает, что со мной сотворили после потери сознания. Возможно, окатили излучением или вкололи какую-то гадость, чтобы ослабить, держать под контролем. Теперь придется опять медитировать, выравнивать схему, пульсации. Но на это уйдет много времени…

Мне все-таки удалось почерпнуть немного энергии. Срастил поврежденные мышцы, обогрел тело и вдохнул бодрость. Сразу ощутил себя намного лучше. Туман в голове рассеялся, прошла тошнота и боль. А что делать с остатками?..

На глаза попался большой грузовик. «Камаз» с крытым фургоном стоял у подъезда одного из домов. Тент сзади откинут, из темного нутра проглядывали силуэты мебели, которую так и не успели разгрузить. Сам автомобиль представлял плачевное зрелище. Краска облупилась, кабина – ржавый бесформенный коробок. Одна ось сломана. Грузовик неуклюже наклонился, словно поверженный мамонт.

Моя мысль потянулась к машине, ощутила крепкую сталь, еще живой мощный мотор. Большинство механизмов превратились в труху. Ржавчина пожрала все, до чего успела дотянуться. Но прочные подшипники не тронула, побрезговала. Вот они-то мне и нужны…

– Что встал как баран перед воротами? – проворчал Елистрат на ухо. – А ли девицу красную узрел?..

– Синюю, – пошутил я мрачно. – Тут все синие. А еще серые и бурые… Немного подгнившие, зато много. Но выбирать не из чего, я живых люблю.

Домовой хотел ответить. Но поперхнулся от удивления, выпучил маленькие глазенки. Заднее колесо грузовика выстрелило, будто из рогатки. С грохотом отлетело метров на двадцать, ударилось в фонарный столб и упало. Брызнули осколки металла, ржавчина, над головой просвистел оголовок большого болта. Металл тормозного барабана смялся, натужно заскрипел и выгнулся розочкой. На асфальт упала россыпь стальных шариков. Поменьше, чем предыдущие, с небольшую сливу размером. Но выбирать не приходится.

Двенадцать, – подумал я отстраненно. – Больше не удержу…

Дюжина подшипников выкатилась из горки остальных, скользнули к ногам. Повинуясь безмолвному приказу, взмыли в воздух и стали вращаться как электроны вокруг атома. Засветились, ощетинились синеватыми электрическими разрядами.

Плохо, – промелькнула мысль. – Теперь похож на новогоднюю елку. Видно издалека. Зато защита… Энергии нет, но контур замкнул. Шары будут вращаться, пока не остановлю. И приказам подчиняться. Но если вздумаю атаковать, то по одному, не больше. Назад уже не вернуться…