Тотти. Император Рима

Логика его, говоря откровенно, была безупречной, но и моя досада все же была велика, отчасти и потому, что приехала Илари в компании с сестрой Сильвией, я должен был сказать ей, что не сыграю, и это только увеличивало раздражение. Но я себя не жалел. Даже больше: я согласился с Липпи, и, ничем не выдав своего расстройства, сказал, что все в порядке, нет проблем и в случае необходимости я полностью готов выйти на замену. Я должен был это сказать, потому что он меня ждал и вдохновлял всю эту долгую весну. Если вы его спросите сейчас, как я принял его решение, он ответит вам, что я ни одним мускулом лица не показал свое несогласие и, напротив, выразил полную готовность. Я остался горд тем, что внешне все выдержал, потому что после его поддержки на протяжении всей весны я чувствовал себя обязанным ответить ему хотя бы показным спокойствием. Только прочитав эти строки, Липпи узнает, в каком ужасном душевном состоянии я был, и, возможно, оценит это еще больше.

Я излил душу Илари, однако она, после того как выслушала мои доводы, согласилась с Липпи. Я попал в окружение. Она не следила за футболом, но чутьем приняла сторону тренера и нашла его точку зрения верной, говоря, что при наличии в команде двадцати трех элитных игроков дать кому-нибудь отдых в легком матче – это естественно. Увести обсуждение дальше этой идеи не получилось, но Илари, конечно, была свободна от стереотипов и суеверий и могла говорить то, что думала вся Италия: «Матч с Австралией будет легким». Если бы все только знали… Перед отъездом на стадион Липпи собрал нас, объявил состав, и я задумался, во-первых, о том, что он проявил деликатность и предупредил меня (и это было большим проявлением уважения с его стороны), и во-вторых, о том, что на моем месте сыграет Дель Пьеро. А когда ты видишь, что вместо тебя выйдет такой классный игрок, единственное, что ты можешь сделать, – это проглотить свои обиды и самозабвенно болеть за него.

С Евро-2000 до ЧМ-2006 я делил место в сборной с Алессандро, на четырех больших турнирах, и среди них не было такого, чтобы перед его началом газеты не выдумывали заголовки типа «Битва за десятый номер» – конечно, между мной и Але. Много ерунды наговорили за эти годы, и газетные описания этих «битв» мы уже почти полюбили, потому что они смешили нас. Мы даже записали шуточное видео, где не можем сказать друг другу три слова без того, чтобы не рассмеяться. Вот вкратце история голубой футболки с десятым номером: на Евро-2000 она, конечно, была его, это же было после ЧМ-1998, в то время как я, дебютант, попросил и с большим удовольствием получил двадцатый номер. Но финальную часть Евро-2000 Але провел не очень удачно, и таким образом, двумя годами позже, перед отъездом в Японию он предложил мне «десятку».

– Мне чаще всего приносил удачу седьмой номер, и знаю, что в твоем случае «десятка» будет на хороших плечах, – объяснил он.

Перед Евро-2004 была точно такая же беседа, так что накануне чемпионата мира в Германии – с учетом того, что два предыдущих турнира не были успешными, – мы решили поменять что-то на удачу: я ему сказал, что в качестве «десятки» мы спокойно можем выбрать номера с комбинацией цифр. К тому же Липпи сказал нам, что мы должны разобраться с этим сами, и, следовательно, мы должны были показать, что способны это сделать. Но Але был способен и на куда большее:

– Франческо, это не только мне неинтересно, но я вижу, что и тебе тоже. Поэтому не надо никаких комбинаций, бери ее себе – и все довольны.

Вопрос «десятки», которого никогда не существовало, – это действительно хороший пример для описания Алессандро, который был и остается одним из самых больших моих друзей в футбольном мире. Дель Пьеро – необычный, благородный, умный, человек чести. К тому же он еще и великий чемпион. Позиция, на которой мы играли, вынуждала нас к неизбежному противостоянию; и пусть сражения между «Ромой» и «Ювентусом» жили в соответствующей обстановке, но этого было совершенно недостаточно для того, чтобы мы друг друга ненавидели. Напротив, с первого же матча, с первого же выхода из подтрибунки «Олимпико», при первом взгляде друг на друга в ожидании, пока арбитр подбросит монету, между нами вспыхнула искра человеческой симпатии, которую совместная игра за сборную лишь превратила в дружбу. И к стартовому свистку матча против Австралии я, испытывая уважение к человеку, который играет на моей позиции, давно уже сдал в архив все свое недовольство.