Tough Cookie (СИ)

Чонгук дергается, когда ладонь Чимина ложится на плечо, а сам он замирает за его спиной, близко-близко, но прижиматься боится, зная, как Чонгуку сложно сдерживать дрожь и не шарахаться от каждого прикосновения. Пак бы и не подошел, но взгляд, пойманный в отражении стекла, по которому Чон бесцельно водит кончиком пальца, слишком пустой, а на подкорке все еще тлеет отпечаток его беспомощного вскрика, когда он подскочил на постели в несчастные шесть утра, надеясь только, что не разбудил. Чимин проснулся. На самом-то деле, он вообще не был уверен, что смог нормально заснуть, после того как внутренности вывернуло иррациональным страхом, пока он затаскивал Чонгука в квартиру и надеялся, что тот не наделал глупостей. И открыв глаза вместе с дрожащим на диване Чоном, Чимин ждал истерики, криков или хотя бы слез, хоть чего-нибудь, но ничего не произошло. Чонгук молчал, и пустота, затопившая некогда яркую радужку глаз, отдавала матовой пугающей темнотой, которая только сильнее подталкивала его к краю.

— Чонгук~и, ты должен быть готов, — уверенно шепчет Чимин. Чонгук оборачивается на шепот, смотрит напугано, часто-часто моргая, чтобы позорно не разревется, и упускает момент, когда прятать свои эмоции, дрожащие руки и затравленный взгляд, еще имело смысл. — Ты не прогнешься под него. Ты сильный и гордый мальчик. Не дай ему сломать тебя.

Чонгук не готов отвечать. Он давно в курсе, что с ним что-то не так. Он знает, что он дефектный. Не сильный. Сейчас, точно нет. Да и разве, можно сломать то, что уже и так изломано. Благо необходимость говорить отпадает в тот же момент — телефон в переднем кармане джинсов разрывается стандартной мелодией, вибрация пускает по телу легкую дрожь, и Чонгук вскидывается, угловато улыбается даже, как будто бы извиняясь, и с облегчением сбрасывает тяжелую ладонь Чимина. Пак отходит в сторону, замечая на дисплее имя Кена, потирает переносицу и хмурится. Чонгук знает, что Паку это все совершенно не нравится, он не трогает его только потому, что опасается сделать еще хуже, но сдается, отступая — если звонит босс, сбросить не получится. Но так, у них двоих возникает хоть какая-то, пусть даже практически невидимая обманчивая уверенность, что Чонгука это отвлечет. Работа — все, что у него есть. Стоит ему выйти за порог, Чимин знает, что Чон оставит весь свой груз за спиной, время для него наберет обороты, и думать о чем-то, включая Чихо, в этом круговороте сменяющихся лиц и голосов, у него не будет ни возможности, ни желания.

Чонгук торопливо отвечает, выскальзывая из комнаты и скрываясь в прихожей. Кен требует срочно приехать в бордель. Чон не возвращается обратно, предпочитая не сталкиваться лишний раз с Чимином, поэтому просто ждет в коридоре, пока Пак в спешке что-то бормочет себе под нос и собирается. Они выходят из дома вместе. Чимин обеспокоенным взглядом прожигает ему спину, но в лифте смягчается, ласково треплет по волосам, обещая, что все будет в порядке. Чон не верит, но все равно благодарно кивает, прищуриваясь от мелко накрапывающей мороси, когда они выходят из подъезда, и, попрощавшись, садятся в разные такси.

***

Чонгуку нравится работать в борделе, настолько, насколько это может нравиться с его-то жизнью. Он терпеть не может ездить в отели или на квартиру клиентов, потому что в памяти до сих пор свежи воспоминания о том законченном извращенце-садисте, на которого он вчера все-таки наткнулся. В борделе, как это ни странно, он чувствует себя как дома. Там безопасно. Если Кен вызывает туда, значит, клиент вряд ли заберет Чона, и отработать придется там же. Но не успевает Чонгук войти в дверь четырехэтажного, ничем на первый взгляд не приметного здания, как сталкивается лицом к лицу с Лиамом. Видеть его хочется в последнюю очередь, но он одаривает Чонгука взглядом полным пренебрежения и медленно шагает на встречу, не дожидаясь, когда Чон подойдет ближе.

В кармане джинсов снова настырно вибрирует телефон, заставляя покрываться противной поверхностной дрожью. Чонгук морщится, смахивая с глаз намокшую на дожде челку, и думает, что стоило выкинуть нахрен этот долбанный доисторический кирпич ещё где-нибудь по дороге. Однако, пытаясь затолкнуть раздражение, распаленное плохим настроением и еще более дерьмовой погодой, подальше, он на ходу сбрасывает вызов от Кена и по привычке хочет сунуть телефон обратно, вопреки закравшейся мысли разбить его к чертям, но не успевает.

— Ну что, сучка, заграбастал себе жирного клиента? — сквозь зубы цедит Лиам и дергает край не застёгнутой кожанки Чонгука на себя. — Маленькая дрянь, уводящая чужих клиентов.

Лиам резко отталкивает его назад и впечатывает в только закрывшуюся позади дверь. Чонгук исподлобья кидает на него тяжелый взгляд, брезгливо скользя им по лицу напротив, и позволяет чистому накопившемуся за все это время раздражению покрыть кожу тонким слоем стылого инея. Больше бессмысленных стычек с этим мудаком, Чон ненавидит только, когда он его трогает.