Товар для Слона

— Мне необходимо поговорить с вами. Как можно скорее.

— Я вас слушаю.

— Нет, разговор долгий и не телефонный, тем более, если я через две минуты не выйду из дому, то опоздаю на первую пару.

Что-то его голос звучал очень уж серьезно, словно он подготавливал меня к известию о безвременной кончине любимой прабабушки.

— Вы что, нашли какую-то ошибку в модели?

— Дима, не морочьте голову, я опаздываю. Да, это по тому делу, но с моделированием не связано.

— Хорошо! Говорите, где и когда.

Тут я вспомнил, что должен везти к десяти Слону отчет о моделировании, а заодно и доклад о вчерашней встрече с Петром Петровичем — и торопливо добавил:

— Только лучше после двенадцати, раньше я занят.

— После третьей пары, в половине второго, возле главного входа.

— У клумбы?

— Да-да, у клумбы, все, я побежал!

Славный мужик, потешный немного… Что там у него могло стрястись? Разбудил, толком ничего не сказал, это ж ещё добрых сорок пять минут спать можно было…

— Что там, Димочка? — спросила Аська, не открывая глаз. — Опять Слоняра?

— Нет, Школьник.

— А-а, тогда я ещё посплю…

Черт его знает, старею, что ли? Раньше я тут же завалился бы снова… Когда раньше? До Чернобыля?.. Вот тебе и все «что ли», и не надо искать других причин…

Ладно, все равно уже не сплю… Я полез в холодильник, ломящийся от запасов, — Андрюша позаботился, спасибо ему. Там было все, что душе угодно, как говорится, но сегодня моей душе вдруг стало угодно молочненького, а вот такого Андрюша не предусмотрел. Ничего, базарчик рядом. Я влез в спортивный костюм и куртку с капюшоном, натянул кроссовки, поплелся к двери — и только тут спохватился: деньги забыл! Схватил кошелек, но что-то он мне показался совсем легким. Елки, всего троячка… Выходит, и буржуазия после праздников может оказаться на мели! Сегодня восемнадцатое, два дня надо продержаться до зарплаты…

— Ась, у тебя деньги есть?

Она, не просыпаясь, ответила:

— В сумочке… Или поменяй…

Нет, я все никак не отвыкну от психологии нищего! В конце концов, в банке на счету энная сумма, да и дома на всякий пожарный сотен шесть зеленых лежит, а я все считаю, сколько осталось до зарплаты, тоже мне, хозяин фирмы! Всю жизнь был ты, Колесников, трудящимся и эксплуатируемым, таким и помрешь… Погоди, брат, о чем ты шепчешь, какие шесть сотен? Вчера ведь выдавил из Петра Петровича две тыщи долларов! Как говорится, не облагаемых налогом… Э-э, а где они?

Деньги нашлись в нагрудном кармане рубашки, которую Аська вчера кинула в грязное, но замочить не успела, слава Богу… Был у меня казус когда-то: лето, жара, пропотел насквозь, содрал с себя рубашку и кинул в стиральную машину. И только когда начал полоскать, обнаружил, что забыл вынуть из кармана паспорт, в котором, между прочим, лежал последний рубль — это ещё в те времена было, когда рубль кое-что стоил. С паспортом ничего страшного не случилось, тушь все испытания выдержала стойко, и фотография не отклеилась, только края страничек залохматились. Ничего, до сих пор живу с выстиранным паспортом. А вот рубль мой стал очень чистым и несколько посветлел. Интересно, как на стирку в «Лотосе» отреагировали бы доллары? Может, Бенджамин Франклин приобрел бы бледный вид? Можно бы провести эксперимент, но не с сотней, конечно…

Ладно, деньги есть, но все равно, хозяин, на базарчик за молочком с сотней долларов не пойдешь… Я влез в Асину сумку, обнаружил там две пятерки и с легким сердцем вышел на лестницу.

Только на обратном пути, когда я, продолжая внутренний монолог, в очередной раз обратился к себе «хозяин», мне стукнуло в голову, что я ведь теперь действительно хозяин и что у меня есть не просто сотрудники, свои в доску ребята, но наемные работники, которые все-таки живут на зарплату, а я им её выплачу только двадцатого числа. И я твердо решил выдать обоим по сотне премии. В связи с переработкой. Прямо сегодня. Без оформления, без ведомости, без подоходного. Гулять так гулять, в конце концов, не каждый день удается ограбить КГБ.

* * *

В 9.45 я голоснул напротив своего дома, белый «рекорд» остановился, и не то Саша-Е, не то Паша-Е доставил меня к Слону.

Борис Олегович, похоже, вчера позволил себе расслабиться, как и мы, или даже основательнее, чем мы: вид у него был неособенно цветущий, уголки рта опущены и трубка в руке не дымилась. Он повертел дискету, отложил в сторону, полистал распечатку комментариев, наконец поднял глаза:

— И что все это значит?

— Во-первых, что ваш источник в милиции не соврал: результат экспертизы неопределенный, хотя скорее всего просто несчастный случай. Во-вторых, что вашу СТО они трясли с отчаяния, просто больше им схватиться не за что. В-третьих, что аварию можно было организовать и вообще без возни с тормозами, только за счет ловкого использования дорожной ситуации. В-четвертых, при сочетании этих двух способов надежность, скажем так, искомого результата повышается. В-пятых, предполагаемая порча тормозов на самом деле хитрее, чем представляется, и очень грамотный специалист мог её задумать и осуществить во время обслуживания.