Товар для Слона

Было о чем подумать. Убили шофера, возможно участвовавшего в ДТП. Зачем убили? Совершенно очевидно, чтобы не мог рассказать, кто его на это дело послал. А-а, Колесников! Хватаешься за первую, самую явную версию? А какие версии менее явные? Сведение счетов, ревность и кровная месть — это все, как выражается Аська, рояль в кустах. Пока он не заинтересовал милицию, никто не рвался сводить с ним счеты. Выходит, всего одна версия? Так эта версия сразу придет в голову и милиции… Значит, убийц это не беспокоило? А почему? Либо они считали, что милиции и так все ясно, либо…

Либо «хотели», чтобы милиции стало все ясно! Ну да, вполне возможный вариант. И тогда, как во всем этом деле, две равновероятные возможности: или шофер причастен к смерти мэра (и его убили, чтобы не выдал сообщников), или же непричастен, и его убили, чтобы не доказал свою непричастность! В последнем случае кто-то очень старается убедить следствие, что мэра действительно убили! А кто? В свете утренних новостей, это нужно Арсланову: у меня, дескать, прямой денежный интерес, чтобы мэр был жив, сами видите, — значит, убил мэра не я! Тем более, что шофер Иванов… Ну, допустим, это ни о чем не говорит: в репетиции участвовал шофер Костылин… А с другой стороны, кто с самого начала и громче всех кричал «убийство, убийство»? Отнюдь не Арсланов, а Слон…

Нет, глупости! Стоит задуматься на секунду — и сразу поймешь: кто-то, не будем показывать пальцем, подставляет Слона, старательно и тонко…

Доцент деликатно дернул меня за рукав, я очнулся и заметил, что мы стоим посреди тротуара за несколько шагов от входа в метро, а толпа обтекает нас справа и слева.

— Так, Борис Йосич, — заговорил я. — Наверное, вы пришли с этой новостью по правильному адресу. Все. Можете успокоиться, теперь я буду сушить мозги.

— Правда? Вы этого просто так не оставите?

— Да уж, не та новость, которую можно просто так оставить. Не беспокойтесь.

Он улыбнулся на прощание и несолидно, вприпрыжку, заторопился вниз по ступенькам. Я смотрел вслед ещё несколько секунд, а потом двинулся на работу.

* * *

Аська все-таки встала не с той ноги. Я это сразу понял, едва вошел в офис, уже на пороге почуял грозовую напряженность в воздухе. Шварц во второй комнате щелкал клавишами, но не пел. Андрюша отсиживался на кухне с детективчиком в руках и даже кот Инвентарь устроился здесь же, на высоком кухонном шкафчике-пенале.

Да, точно, непогода надвигается. Наверняка снег пойдет, может даже сегодня вечером. Тогда Асю отпустит. А пока кому-то надо ложиться грудью на амбразуру.

Я снял куртку и бодро прошел в приемную. Я чмокнул её под ухом и погладил по спине. Я передал привет от Школьника.

Она все снесла терпеливо, но глаза остались пасмурными.

— Так, дорогой партнер, — начал я, устраиваясь за свой стол, — Бог дает день, а черт — новости…

И дальше изложил все в порядке поступления — разговор со Слоном, его сообщение и комментарии, свои мысли по этому поводу, потом по той же схеме описал встречу с Йосичем.

Она мой рассказ выслушала молча, только хмурилась все сильнее.

— Ну, и что ты собираешься делать?

Я пожал плечами:

— А что тут сделаешь? Ситуация обостряется. Пошли убийства, надо срочно докладывать Слону.

И тут её прорвало:

— Слону! Ты уже совсем примирился с этой сволочью! Как что, так сразу к Слону! Он мерзавец, я ему вот на столько не верю! Ты ещё увидишь сам, только поздно будет! Мы ещё вот такими слезами плакать будем, что с ним связались!

Я попытался её урезонить:

— Асик, да если б мы с ним не связались, нас бы сейчас на свете не было!

Но её уже несло:

— Да лучше бы нас на свете не было, чем помогать этому убийце!

— Ну что ты такое говоришь, пока что он убил бандитов, чтобы нас с тобой спасти!

— А скольких он ещё убил, мы разве знаем? Может, и мэра он убил, и этого Иванова несчастного! Сам же говоришь!

Я старался сохранять мирный тон:

— Асенька, я ничего не говорю — я просто перебираю все возможности, вплоть до самых маловероятных…

Но комплекс Кассандры уже овладел ею полностью:

— Дима, ты все рассуждаешь и взвешиваешь, а я и так, без рассуждений, знаю: придумай самую невероятную подлость — и в конце концов окажется, что это его рук дело! Ты ещё вспомнишь мои слова!

Я видел, что её прикручивает погода, а она этого не понимает, у неё сейчас все кругом негодяи и мерзавцы, ей в эту минуту что ни скажи, все не в струю, будет спорить до истерики — ладно, может, дело терпит, плевать, в конце концов, на всех Слонов на свете, если из-за них Аська вот-вот реветь начнет…

— Маленькая, успокойся. Я ведь с тобой не спорю — я советуюсь. Ты же видишь, я в одиночку ничего не стал предпринимать, прибежал с тобой обсудить. Знаю, что сам могу только логикой оперировать, ну так я же мужик, нам иначе не дано. Вспомни, я хоть раз когда-нибудь слово плохое сказал о женской интуиции? Я с твоим чутьем очень считаюсь… В общем, говори свое мнение, как скажешь, так и сделаем!