Товарищ генерал

Во второй мировой войне японцы, собираясь напасть на американские базы в Тихом океане, передали позывные радиостанций своего флота береговым радиостанциям. Американская радиоразведка по этим позывным решила, что флот японцев находится на своих базах. А он в это время внезапно напал на Пирл-Харбор.

Чтобы замаскировать немецкий аэродром под Парижем, немцы выставили макеты самолетов, а боевые перебазировали в- другое место. Но английская разведка узнала об этом и, чтобы подчеркнуть свою осведомленность, попросила английских летчиков сбросить на этот аэродром деревянные бомбы.

Сурин доложил, что на подходе у противника отмечены подразделения итальянского фашистского корпуса и самые разнообразные части других вассалов Гитлера.

Становилось ясно, что лучшие свои дивизии Гитлер продолжает отправлять к Волге, а на Воронежском фронте собирается перейти к обороне.

Хозяйка дома, где жил Харитонов в селе Давыдовка, Евфросинья Митрофановна, была уведомлена капитаном Шпаго, что к генералу приедет гость. Харитонова она редко видела, так как с того дня, как он остановился у нее, он все время был на передовой. Изредка приезжал ночью. До самого последнего времени она не знала фамилии своего постояльца. Знала только, что он был родом из Ярославской области и любил играть на гармошке.

Предупрежденная о том, что к генералу будет гость, Евфросинья Митрофановна вымыла полы на половине своего жильца и покропила стены, чтобы в горнице был хороший дух.

Смахивая пыль с комода, она залюбовалась небольшим бронзовым бюстом Ленина. Ее четырнадцатилетний сын Вася заинтересовался балалайкой, висевшей над кроватью, и гармошкой, стоявшей на табурете.

Убрав горницу, Евфросинья Митрофановна стала готовить обед.

Она очень волновалась, так как не умела готовить городских кушаний.

Наконец меню было составлено: на первое хорошо будет борщ, на второе-жареная баранина с картофелем, на третье-компот из сушеных яблок.

Занимаясь на кухне, Евфросинья Митрофановна то и дело поглядывала в окно, не покажутся ли генерал и его гость. Васе было поручено наблюдать в огороде и, как только они покажутся, предупредить.

Вася залег в ботве, лежал долго и никак не мог взять в толк, как получилось, что он проворонил гостя. А что проворонил, сомневаться не приходилось-из раскрытых окон горницы до его слуха донеслись мужские голоса.

Сконфуженный, он возвратился на кухню.

— Эх ты, разведчик, не углядел! — корила мать. — А еще в армию просишься.

В кухню вошел невысокий стройный капитан.

— Вася, зайди к нам! — пригласил он.

Вася вошел в. горницу. Двое мужчин при его появлении прекратили разговор.

Смуглый, мускулистый, моложавый их постоялец, с рассеченной губой и шрамом вдоль щеки, был тут. Вася его видел мельком, а теперь мог рассмотреть поближе.

Он был одет в защитного цвета куртку с застежкой «молния».

Петлицы у него были тоже защитного цвета, звезды на них не вышитые, а металлические.

— Сколько тебе лет? — спросил он Васю.

— Четырнадцать!

— У меня племянник чуть помоложе тебя, — улыбнулся — генерал, — недавно прислал мне письмо. "Дядя Федя, — пишет он, — лето пришлось проводить на своем огороде, зато сейчас уничтожаем их в своем желудке!" Я так и не понял, кого он уничтожаетогород или продукцию. Далее он пишет: "Семка наш растет!"

А кто такой Семка? Может, это человечек, а может, и поросеночек. Вот и ты, наверно, так пишешь!

Вася промолчал. Хвалить себя он не считал удобным. Но, конечно, таких ошибок он не допустил бы.

— Говорят, ты на балалайке умеешь играть! — снова заговорил генерал.

— Немного умею.

— Сыграй!

Вася, присев на лавку, прошелся по струнам.

Он сыграл сначала залихватские частушки, потом вальс и, наконец, пионерскую походную песню.

— Ну вот что, Вася! Возьми себе на память эту балалайку…

Вася смущенно молчал.

— Бери, не смущайся! — приободрил генерал. — Обидишь меня, если не возьмешь!

Вася взял балалайку.

Когда командующий фронтом и- Харитонов остались одни, командующий фронтом рассказал о положении дел.

В середине декабря предстояло пресечь попытки Гитлера деблокировать окруженную нашими войсками армию Паулюса.

Эту наступательную операцию призваны были осуществить два наших фронта-Юго-Западный и Воронежский.

Командующий показал на карте направление удара, наносимого Харитоновым. От Верхнего Мамона изогнутая стрела вела к Кантемировке.

— В составе твоей армии будет столько войск, что, если сумеешь хорошо ими командовать, задачу выполнишь! — обычным ровным голосом продолжал он. — У тебя будет танковый корпус, стрелковые дивизии, отдельные стрелковые бригады, артиллерийские дивизии, кавалерийский корпус. Хватит тебе?

У Харитонова занялось дыхание.

— Ну, а теперь, — заключил гость, — разреши сообщить тебе, Федор Михайлович, что за Коротояк командование нашего фронта представило тебя к награде-ордену Кутузова первой степени, а дивизии Карапетяна присвоено наименование гвардейской. Она у тебя куда отведена?

— В Хреновский бор.

— Поедем туда вручать знамя!