Товарищ Миша

— Боец Красной Армии, — ответил Мишка и скинул с седла мотоцикла убитого водителя. — Чего стоишь? Помоги пулемётчика из коляски вытащить.

— Для чего? — не понял красноармеец.

— Мотоцикл хочу забрать. Вон у него какая машинка стоит. На себе тащить нет охоты. Далеко.

— Немцы могут вернуться.

— Так помогай, и мотаем отсюда!

Оружие и всё, что нашёл Мишка в карманах убитых, перекочевало в коляску. Уже когда Мишка завёл мотоцикл, новый знакомец Иван Кухарин, прокричал ему на ухо, что он не один и надо забрать ещё двоих.

— Далеко?

Кухарин махнул рукой в тот лес, откуда недавно появился Мишка.

На небольшой полянке, окружённой невысокими кустами, находились два человека, как и сказал Кухарин. Боец в красноармейской форме с перебинтованной головой и рукой и медсестра с белой повязкой с красным крестом на рукаве.

— Вот вам товарищ лейтенант и медсестра, как и заказывали, — буркнул себе под нос Мишка и осёкся, когда медсестра обернулась в его сторону.

— Подождите, а я вас знаю, — раздался мелодичный и приятный голосок. — Это вы стёрли ноги, когда рота шла к фронту? И командир отправил вас в хозвзвод?

— Я, — не стал отпираться Мишка. — Очень рад, что вы остались живы.

— Надолго ли? — ответила девушка и загрустила.

— Грузимся в мотоцикл, — взял инициативу в свои руки Мишка. — Иван, помоги раненого усадить в коляску.

Девушка сидела за спиной Мишки, раненый в коляске, а Кухарин забрался на запасное колесо, прикреплённое сверху коляски.

Иван отговаривал Мишку от выезда на дорогу, но тот почему-то был уверен, немцев они не встретят. Так и получилось. Вырулив к грузовику, Мишка подрулил к опушке леса, где выгрузили трофеи и раненого, в том числе и пулемёт. Мотоцикл отогнал подальше и закидал ветками в небольшом овражке.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и найти место стоянки в лесу для Мишки оказалось сложным. Уже в темноте, выбившись из сил, он признал, что в лесу он ориентируется плохо.

— Лейтенант! — крикнул Мишка. — Повар!

Где-то за спиной прозвучало: топор!

— Пришли, — с облегчением выдохнул Пананин.

Как только забрезжило утро, Мишка открыл глаза. Вот дурак. В охранении никто не стоит. Их же могли взять ночью тёпленькими. Сон слетел в один миг. Только что было прохладно, а уже стало невыносимо жарко. Схватив карабин, Мишка рванул осматривать округу.

Когда вернулся, то увидел, как лейтенант что-то выговаривает Кухарину. Медсестра, оказавшаяся санинструктором, перевязывала второго раненого. Появление Мишки отвлекло внимание лётчика от Кухарина.

— Пришёл? И где ты был? — спросил лейтенант недовольным голосом.

— Местность осматривал, часовых-то не выставляли. Мало ли кто может заглянуть на огонёк.

— Ты хоть предупреждай, тёзка, а то я тут много чего передумал.

— Товарищ лейтенант, так вы принимайте командование над отрядом. А я буду разведчиком при вас.

— Хорошо, только я лётчик и в земных операциях не разбираюсь.

— Так вы пока тут лагерь организовывайте, а я в округе похожу, посмотрю, кто куда и зачем.

— Слушай, тёзка, в твоём сидоре чугунок лежит и куклу тряпичная. Для чего они тебе?

— Чугунок уже сейчас и пригодится вместе с моим котелком. А кукла, я не помню, как она попала к мне. А теперь что-то вроде талисмана.

— Когда вернёшься? С собой сала хоть возьми.

Живот Мишки сразу заурчал, требуя своей доли.

— Так я перекушу сейчас, а к обеду вернусь.

— Обязательно вернись, тёзка, ты сейчас наши глаза и уши.

В этот раз Мишка двинулся в другую сторону от грузовика, следуя так же, как и в прошлый раз. Солнце достигло верхушек деревьев и постепенно становилось жарко. Мишка выругался. Забыл сменить грязное исподнее и постирать. Со всеми этими хлопотами, событиями, переживаниями. Даже стыдно стало, когда он вспомнил, как Иван Николаевич застирал его вещи.

— Чушка я. Как мне в глаза смотреть Елене? Она ведь обратила внимание на мой вид. Что она подумала!

Краска стыда залила лицо Мишки. Ему захотелось вернуться, попросить прощение, переодеться. Лейтенант тоже хорош, мог и напомнить, а ещё красный командир! Отвлёкшись, Мишка не заметил, что лес повернул в сторону, а он бредёт среди редких кустарников. Увлёкшись рассуждениями и осмотром дороги, не заметил человека в крестьянской одежде с винтовкой.

— Стой! Хто таков? Откель и докуда путь держишь? — раздался грозный, не терпящий возражений, окрик.

Мишка резко остановился и повернулся в сторону голоса.

— Не балуй! Враз дырку проверчу из винтаря! — грозный голос принадлежал грозного вида старичку, лет пятидесяти, с густыми мохнатыми бровями и небольшой седой бородой. Винтовка в его руках смотрела Мишке прямо в грудь. — Не промахнусь в случае чаво! Руки уверх! Оружие кидай до меня!

— И как это выполнить? Если руки вверх, то чем я тебе оружие кину?

— Но-но, ты мне тут свою учёность показывать будешь. Делай, чаво сказали!

— Ты сам-то чьих будешь, отец? — спросил Мишка и бросил карабин до середины расстояния, которое их разделяло, одновременно шагнув вперёд.

— Наган тоже! — Мишка выполнил и это приказание, сделав ещё один шаг навстречу.

— И всё-таки, чьих будешь?