Товарищ Миша

— Держаться ещё один день. Немцы захватили половину города, а вторую половину ещё наши держат, — Сударышкин присел рядом и стал уминать свою порцию каши.

— В начале войны ощущал голод, причём довольно сильно ощущал, а сейчас привык что ли? Один раз в день питаюсь. И не всегда горячее есть в меню.

— Старший лейтенант говорит, двадцать процентов состава потеряли.

— Вместе с ранеными?

Сударышкин согласно кивнул.

— Знаешь, Фрол, о чём я мечтаю после боя?

В этот раз Сударышкин мотнул головой.

— О баньке! О русской баньке. Попариться, вдохнуть аромат свежезаваренного берёзового веничка!

— Я бы тоже не отказался, — согласился напарник, не переставая жевать кашу.

— Сегодня уже вряд ли немцы полезут через реку.

Мишка прислушался к звукам боя на левом берегу реки.

— А в городе, возможно, всю ночь будет идти сражение.

После сытного ужина друзья устроились на дне окопа, прижались друг к другу, чтобы было теплее и заснули…

Утро 23 октября пробудилось от артиллерийской пальбы и взрывов. Немецкие артиллеристы выкатили орудия на левый берег Оки и прямой наводкой расстреливали позиции красноармейцев на правом берегу.

Мишка видел, что и миномётчики появились, совершенно не таясь.

— Фрол! Сейчас начнётся наше веселье. Видел артиллерию и миномёты на том берегу?

Сударышкин кивнул.

— Вот их мы и приветим. С сапёрами, что пытаются под огнём возвести мост, пусть разбираются бойцы, а мы поработаем со специалистами. Запомни, пару-тройку выстрелов и смена позиции, иначе накроют, к чертям собачим. Давай, разбежались в разные стороны и приступаем.

Первой жертвой пал офицер с биноклем. Пуля вошла через окуляр. Затем подносчик снарядов, высунувшийся из укрытия наблюдатель, расчёт миномёта в полном составе. Ещё один офицер. Что там у сапёров? Порядок. Прижали. А это что из-за щита орудия торчит? Чья-то пятая точка! Получи сюрприз! А ты куда побежал? Ляг, отдохни, покричи немного, чтобы твои камрады захотели тебя спасать. Поработай, на Красную Армию маленько. Ага, вот и клиент. Другие не желают помочь раненому или он им не товарищ?

В воздухе послышался тяжёлый гул. Небо медленно заволакивало не тучами, а чёрной массой немецких бомбардировщиков.

— Опять к нам или дальше полетят? — рядом нарисовался Суворов.

— Боюсь, что к нам, товарищ старший лейтенант. Хорошо мы им артиллеристов с миномётчиками проредили. И сапёров у них поубавилось. Думаю, что все к нам. Разозлили мы их больно сильно.

— Похоже, что ты прав, старший сержант. Первые самолёты заходят со стороны солнца.

Суворов похлопал Мишку по спине и, пригнувшись, побежал по дну окопа.

— Дай бог пережить всем нам этот налёт, — Мишка перекрестился, посмотрел на небо и опустился на дно окопа, вжавшись в глиняную стенку.

И опять, уже в который раз, вой летящих бомб, стены взлетевшей вверх земли, крики, стоны. Неприглядная картина. Картина войны, ужасов и смерти.

Сколько по времени продолжался этот ад, Мишка не мог определить при всём желании. В голове звенело, уши заложило, за шиворот насыпало земли. По каске дважды чиркнули осколки. Не успели уйти последние самолёты, артиллерия открыла огонь. Мишка проверил прицел, целостность винтовки. Патронов маловато осталось. Мишка выглянул за излом траншеи и свернувшегося в позе эмбриона бойца. Осторожно подобрался к нему, пощупал пульс. Мёртв. Нашёл в кармане несколько патронов россыпью. И то хлеб. Пора продолжить прореживание рядов специалистов артиллерийского и миномётного профиля.

Сударышкин, похоже, уже работает. Вон всплеснул руками долговязый немец, и ткнулся головой в снарядный ящик. Так, а это у нас офицер прячется за каким-то бетонным сооружением. Боязно? Правильно боишься. Держи, раскинь мозгами. Миномётчики перебегают. А вот так? Покричи, дорогой! Как они миномёт без плиты установят? Правильно. Уже никак. Сразу двое выбежали, а не убежал никто. Так. Перезаряжаемся. Надо обойму набить. С патронами надо что-то решать. У Фрола должны были уже закончиться. А миномёты мы, похоже, сумели подавить. И артиллерийский огонь стал реже. Что там с сапёрами? Не дали им навести мост, не дали!

— Я пуст, — раздался за спиной голос Сударышкина. — Взял трёхлинейку, хотел на неё прицел переставить. Не получается. Немец что-то хитрое сделал. Не снимается.

— У меня тоже не густо. Пройди по траншее, может, у погибших соберёшь что-нибудь.

Выстрел и ещё один враг распластался на советской земле, жадно обнимая её руками.

День постепенно клонился к закату. На левом берегу Оки, на котором расположен собственно Белёв, стрельба практически прекратилась. Лишь иногда слышалась активная перестрелка, которая длилась недолго. Позиции на правом берегу удержали. Навести мост — не позволили. Но потери среди личного состава оказались большими.

В сумерках привезли двойной ужин, вероятно неиспользованный обед. Пришли подводы под раненых. Погибших хоронили здесь же.

— Не густо с патронами, — констатировал факты Сударышкин. — Ладно, хоть поесть привезли. Только чем завтра воевать будем?

— У немцев займём, если нечем будет, — ответил Мишка.

— Как займём?

— Ну, как. Отдавать не будут, отберём!