Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Если в 30‑е годы Цзян Цин была игрушкой в руках кинопродюсеров, то вскоре после Освобождения она взяла реванш в качестве главного цензора, потенциальная власть которого над национальной кинематографией была беспрецедентной. В начале 50‑х годов китайская кинопромышленность, её архивы и международные связи всё ещё находились преимущественно в руках независимых кинокомпаний. Несмотря на утверждение китайского варианта марксизма в национальном масштабе и признание (на съезде в Яньани в 1942 году) вклада Мао Цзэдуна в бурное развитие пролетарского искусства, кинопродюсеры продолжали выпускать много боевиков, осовременивая образы, созданные в раздираемые войной, но новаторские 20‑е и 30‑е годы. Кино оставалось одним из самых популярных средств развлечения горожан, пока некоторые коммунистические лидеры не соблазнились возможностью использовать его для пропаганды «строительства социализма».

Требования о том, чтобы кино было лояльным по отношению к партии, впервые выдвинули в начале 30‑х годов деятели культуры, принадлежавшие к шанхайскому подполью. Когда японцы летом 1937 года опустошили Шанхай, несколько смелых кинематографистов, захватив примитивную аппаратуру, бежали в Яньань. Там они создали (довольно искусно и в коммунистическом духе) несколько документальных лент об эксперименте в аграрной революции — эксперименте, о котором внешний мир ещё имел очень слабое представление. Другие талантливые шанхайские кинематографисты бежали в Гонконг, где занялись выпуском военных документальных фильмов и патриотических кинобоевиков. Одновременно гоминьдановцы использовали киностудии в Пекине, Чунцине и Шанхае, пока они сохраняли господство над этими городами[258]. После капитуляции Японии в 1945 году кинематографисты коммунистического Китая завладели хорошо оборудованными японскими киностудиями в Чанчуни (Маньчжурия). На этих киностудиях японские и сотрудничавшие с ними китайские кинематографисты в течение более десяти лет выпускали развлекательные кинофильмы, далекие от политической борьбы. Японское оборудование, как и оборудование частных киностудий, в прошлом контролировавшихся гоминьданом, досталось в наследство коммунистическому режиму.

Вскоре после Освобождения по указанию ЦК КПК было создано управление по делам кинематографии, подчинённое отделу пропаганды ЦК. Это управление разработало амбициозную программу производства кинофильмов[259], поставив задачу создавать фильмы в духе социалистического реализма[260], то есть в стиле, определённом Москвой, с которой Китай был тогда в хороших отношениях. Это означало, что в новой кинопродукции будут подавляться индивидуальные стили китайских кинематографистов, складывавшиеся на протяжении многих лет. Подлежали запрету иностранные, главным образом американские, фильмы, которые продолжали заполнять китайский рынок, рекламируя «иностранный капитализм и империализм» (как Цзян Цин соизволила выразиться). Высоконравственных пролетарских лидеров особенно расстраивала большая популярность этих «порочных» иностранных фильмов, которые никогда не переставали восхищать даже такую пролетарскую пуританку, как Цзян Цин[261].

Ей предстояло решить без серьёзной поддержки товарищей проблему: какие фильмы создавать для огромного сельского населения, переживавшего муки социалистической перестройки. Для неё не составляло сомнений, что фильмы, подобные тем, которые развлекали и просвещали шанхайцев в 30‑х годах, могут лишь идеологически опустошить нынешнюю китайскую аудиторию — по существу, почти всех жителей страны, в большинстве крестьян. Изнурительные нововведения в деревне: запрет культа предков, местных верований, народных драм, переключение с религиозных настроений на осуществление политических целей — сделали крестьян крайне чувствительными к идеологическому воздействию. До тех пор пока буржуазные китайские и иностранные кинофильмы будут иметь широкое распространение, индивидуализм, сентиментализм и потребительские настроения, свойственные капиталистическому обществу, будут препятствовать выполнению партийных указаний о перестройке трудовых отношений, абсолютно необходимой для строительства социализма.