Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Даже простые люди в СССР придавали гораздо большее значение фасону и цвету одежды, чем китайцы. Однажды, стоя у окна в больничной палате, Цзян Цин увидела на улице женщину в ярко-зелёной шляпе, совершенно не шедшей к её одежде; она также заметила, что зелёные шляпы спортивного фасона носят многие мужчины, а некоторые из них одеты в зелёные костюмы. Она спросила у кого-то из больных, почему этот цвет получил такое распространение. «Да разве вы не знаете, что зелёный цвет моден в этом году?» — лукаво спросил её собеседник. Женщины всех возрастов пользовались косметикой. Это производило на Цзян Цин отталкивающее впечатление, так как было чуждо её революционным настроениям. Но она, по её словам, никогда ничего не говорила по этому поводу.

В конце концов некоторые пациенты обратили внимание на то, что Цзян Цин не носит стандартного больничного халата: её халат несколько отличался по покрою и цвету (цвет, впрочем, был зеленоватый — почти такого же оттенка, что и одежда уличных прохожих). Она сказала им, что её халат пошит на заказ по личному указанию Сталина. Дело в том, что, как заметил Сталин, обычный больничный халат будет слишком велик ей — ведь она намного тоньше средней русской женщины. Халат, специально заказанный для неё Сталиным, был пошит из материала любимого им зелёного цвета. Все завидовали не только её зелёному халату, но и её худобе, заметила Цзян Цин с улыбкой.

Цзян Цин всё ещё тосковала в Советском Союзе, когда Председатель Мао 15 июня 1953 года предложил на рассмотрение Политбюро ЦК КПК свою «генеральную линию на переходный период» (первый пятилетний план периода перехода к социализму), о чём она узнала из дипломатической корреспонденции. Однако ей не разрешали возвратиться в Китай до поздней осени. Почти за целый год знаменитые советские врачи так и не смогли вылечить её. В Пекине Цзян Цин по-прежнему мучили такие острые боли в области брюшины, что она не могла ходить, и, как обнаружили китайские врачи (а советские специалисты проглядели), количество белых кровяных шариков было выше нормы. Новые анализы показали, что болезнь желчного пузыря, печени и почек не прошла.

Рассказывая о своих недугах, Цзян Цин уточняла детали с одним или обоими врачами, находившимися здесь же в комнате[288]. Они соглашались с ней, хотя иногда вносили свои уточнения. Её печень выступала на два пальца ниже рёберной дуги, продолжала она; положение частично облегчалось благодаря освобождению брюшной полости от избытка жидкости. Болевые ощущения в области печени несколько уменьшились в результате соблюдения специальной диеты. Издавна страдая различными болезнями, она на собственном опыте узнала, что иногда болезни, против которых медицина бессильна, можно излечить с помощью диеты. В связи с этим она любезно и со знанием дела рассказала о нескольких народных средствах.

Ⅱ

Цзян Цин отметила, что период с зимы 1953 года до 1958 года оказался самым трудным в её жизни, так как большую его часть она была прикована к постели; обострения болезни сменялись постепенным улучшением. О своих двух поездках на лечение в Советский Союз в это пятилетие она рассказала позднее.

Зимой 1953 года её «оффис» располагался в спальне Чжуннаньхая, бюро — в кровати, а для защиты от зимней стужи служило стёганое одеяло. В этих условиях она за несколько месяцев сделала больше, чем за весь предыдущий год. Она много читала, особенно о «главной политической борьбе между нами и классовым врагом», иначе говоря, между «социалистами и буржуазией». Разбирая поступавшую корреспонденцию, новые книги, книги из собственной библиотеки, она отбирала Председателю Мао материалы для чтения, подчёркивая для него то, что считала особенно важным. Когда он сидел возле её кровати, она читала ему газеты и телеграммы и в целом держала в курсе событий. Она также делала заметки для себя и изучала проблемы, с которыми прежде была недостаточно знакома.

В феврале 1954 года, когда Цзян Цин всё ещё была прикована к постели, стало известно о беспорядках в отдельных районах и о том, что по этому вопросу уже какое-то время велось секретное расследование. На 4‑м пленуме ЦК КПК седьмого созыва, происходившем с 6 по 10 февраля 1954 года, Гао Ган и Жао Шуши (возглавлявшие после Освобождения соответственно Северо-Восточное и Восточное бюpo ЦК КПК) были разоблачены как члены антипартийной группы. На этом пленуме была принята резолюция об укреплении единства партии. Лишь недавно, добавила Цзян Цин, она и Мао узнали, что Линь Бяо в прошлом тоже принадлежал к клике Гао Гана и Жао Шуши. Тогда он не был разоблачен, но теперь они (Мао и Цзян Цин) имели доказательство его связи с этой кликой.