Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

В том же феврале 1954 года писатель Xу Фэн опубликовал антипартийную петицию более чем из 300 тысяч иероглифов. Её появление послужило сигналом для начала «ярых нападок» на партию со всех сторон. Письма А Луна, Лу Лина и Шу У — членов «контрреволюционной группы» Ху Фэна — положили начало ожесточённым идеологическим битвам. Цзян Цин жадно прочитывала эти критические выступления, как только они появлялись, но затянувшаяся болезнь мешала ей знакомиться со всеми комментариями по ним Председателя, который на их основе написал в последующие месяцы ряд статей, служивших оружием во время контрнаступления, развёрнутого им в мае и июне 1955 года.

Хотя Цзян Цин, рассказывая об этом деле, не останавливалась подробно на существе претензий Ху Фэна, здесь следует кратко прокомментировать их, поскольку данный вопрос лежит в основе постоянного конфликта между писателями и правителями КНР. Ху Фэн родился в 1903 году в провинции Хубэй. Стремление ко всему современному привело его в Японию, где он находился в конце 20‑х — начале 30‑х годов. В 1934 году он состоял в Лиге левых писателей в Шанхае, где входил в кружок Лу Синя. По-видимому, он никогда не был членом компартии, но тем не менее считал себя марксистом и придерживался неортодоксального мнения о том, что «субъективный борющийся дух» художника имеет большее значение для творческого процесса, чем программные установки о «классовой борьбе», исходящие из центра. Начало конфликта между Xу Фэном и Мао Цзэдуном относится к съезду в Яньани в 1942 году, где Xу Фэн выступил в защиту группы шанхайских писателей (Лин Лин, Сяо Цзюнь, поэта Ай Цина и других), настаивавшей на определённой степени интеллектуальной независимости от партийной ортодоксии в области культуры. В начале 50‑х годов Xу Фэн поддерживал тесные контакты с влиятельными кругами шанхайских издателей. Затем в июле 1954 года (возможно, именно это время имеет в виду Цзян Цин, говоря о весне 1954 года), когда наступил период некоторого умиротворения в отношениях между партией и интеллигентами. Ху Фэн направил в ЦК КПК пространный доклад. В нём он заявлял, что в нынешнем интеллектуальном бесплодии Китая повинны догматическое руководство и «схоластический марксизм», имея в виду, что лишь немногие избранные члены партии дают толкования марксистской теории. Безусловно, он не был против перевоспитания партией некоторых заблуждавшихся индивидуумов; он лишь сожалел о том, что жестоко подавлялся творческий дух.

Дело Ху Фэна имело для страны гораздо более глубокие последствия, чем партия осмеливались признать, когда давала ему отпор. Поднятые им проблемы остались и вновь обострились в последующие годы. Должна ли была партия действовать в отношении надстроечных категорий (книги и идеи) так же, как она действовала, когда дело касалось управления экономическим базисом (земля и труд)? Следовало ли относиться к одарённым писателям — даже убеждённым сторонникам старого режима — как к богатым помещикам, именуемым «классовыми врагами» и подавляемым? Было ли руководство Мао настолько тоталитарным, чтобы отрицать за писателями право воздействовать на умы и проповедовать идеи, которые они считают верными? Или же литературная нива должна быть, подобно пахотной земле, раздроблена на участки, передаваемые рабочим, крестьянам и солдатам для возделывания и выращивания идей по собственному усмотрению (если только идеи вообще можно выращивать)?

В январе 1955 года началось полное разоблачение Ху Фэна, олицетворявшего китайские представления о честности художника и имевшего последователей в Советском Союзе и Восточной Европе[289]. Ряд крупных писателей, ставших известными ещё до Освобождения, в том числе Ба Цзинь, Лао Шэ, Ай Цин и Го Можо, выступили по указанию партии против своего недавнего товарища по перу Ху Фэна, опубликовав порочащие его письма и статьи в «Жэньминь жибао». Впрочем, выдвинутое против него обвинение в «контрреволюционности» выглядело чрезмерным, поскольку не было никаких доказательств того, что он отвергал марксизм в принципе или стремился к свержению режима. По настоянию партии Ху Фэн в мае 1955 года опубликовал самокритичное заявление, затем отвергнутое. В следующем месяце «Жэньминь жибао» и другие газеты опубликовали перехваченную частную переписку Ху Фэна с друзьями, сопроводив её официальными критическими комментариями. Последующая чистка, которой подверглись интеллигенты, проявлявшие подобную независимость мысли, получила название «кампании террора»[290].