Товарищество кольца (Властелин колец 1, 2)

Они не видели больше Господина и Госпожу и мало разговаривали с эльфами: мало кто из лесного народа знал язык вестрон. Халдир распрощался с ними у шел обратно к северным гранцам, где были установлены сильные посты после тех новостей о Мории, что принесли путники. Леголас почти все время проводил с Галадримом и после первой ночи не спал с товарищами, хотя возвращался, чтобы поесть и поговорить с ними. Уходя, он часто брал с собой Гимли, и остальные удивлялись этой перемене.

Путешественники часто говорили о Гэндальфе, и то, что каждый знал о нем, ярко вставало перед их глазами. Когда прошли усталость и боль, горе от потери стало осознаваться острее. Они часто слышали поблизости голоса эльфов и знали, что те слагают плачи о Гибели Гэндальфа: они часто слышали это имя среди мягких звучных слов, которых не могли понять.

М и т р а н д и р, М и т р а н д и р, - пели эльфы, - о С е р ы й П и л и г р и м! Так они любили называть его. Но когда Леголас был с Товариществом, он не переводил им песни, сказав, что не обладает нужным искусством и что горе его так велико, что вызывает слезы, а не песню.

Фродо был первым, кто попытался излить свое горе в запоминающихся словах. Ему редко хотелось сочинить песню или стихотворение, даже в Раздоле он слушал, но сам не пел, хотя

275

в памяти его хранилось множество стихотворных строк. Но сейчас, когда он сидел у фонтана в Лориене и слышал вокруг голоса эльфов, его мысли приняли форму песни, и песня эта показалась ему красивой. Но когда он попытался повторить ее Сэму, то смог вспомнить лишь часть.

Когда сгущался в Уделе вечер,

Серой тенью ушел он вдаль,

Провожал его только ветер,

В чьей песне была печаль.

Долгими были его дороги,

Помнят горы его и леса,

Помнят южных холмов отроги,

Говорят о нем рек голоса.

Он не знал преград в Среднеземелье,

Проходил он сквозь двери острогов,

Сквозь болота и сквозь метели,

Сквозь ужас драконьих логов.

Все народы от Лун до Харада

Знал он, как знают свой дом.

Говорил он со зверем лохматым

И с поющим на ветке дроздом.

Меч, разящий врагов наповал,

И рука, придающая силы,

Знаний полная голова

Пилигрим, бредущий уныло.

Среди магов он был главным,

Страшен в гневе и весел с друзьями

Странник в одежде рваной,

Идущий между холмами.

Победил он и Тень, и Пламя.

Он один стоял на мосту...

Его посох разбился о камни,

Канул гений его в темноту.

-- Вы скоро превзойдете мастера Бильбо, - заметил Сэм.

-- Боюсь, что нет, - ответил Фродо. - Но это лучшее, что я могу сочинить.

-- Ну, мастер Фродо, если вы еще раз попробуете, вставьте, пожалуйста словечко о его фейерверках, - сказал Сэм. - Что-нибудь вроде этого:

Был он волшебником света,

Фейерверки делал из звезд,

Делал лучшие в мире ракеты,

Что горели, как огненный дождь.

-- Нет, это я оставлю тебе, Сэм. Или, может, Бильбо. Но - хватит, я не могу больше говорить об этом. Не могу представить, как сообщу ему эту новость.

Однажды вечером Фродо и Сэм прогуливались в прохладных сумерках. Оба вновь почувствовали беспокойство. На Фродо внезапно пала тень предстоящего расставания: он каким-то об

276

разом знал, что близко время, когда он должен будет покинуть Лотлориен.

-- Что ты думаешь теперь об эльфах, Сэм? - спросил он. - Я задаю тебе тот же вопрос, что и раньше - кажется, это было много веков назад, но с тех пор ты многое повидал.

-- Да уж! - согласился Сэм. - И я считаю, что есть эльфы и... Эльфы. Все они достаточно эльфы, но по-разному. Этот народ в Лориене, больше не путешествует бездомно и больше похож на нас: эльфы кажутся сроднившимися с Лориеном больше, чем хоббиты с Уделом. Трудно сказать, они ли сделали землю такой или земля сделали их, если мы понимаете, что я имею в виду. Здесь удивительно спокойно. Кажется, ничего не происходит, и никто не хочет, чтобы происходило. Если в этом какое-то волшебство, то оно настолько глубоко, что я его не вижу.

-- Ты сможешь увидеть все, что только захочешь, - сказал Фродо.

-- Ну, - ответил Сэм, - я хочу сказать, что никто этим не занимается. Никаких фейервеков, которые обычно показывал бедный старый Гэндальф. Интересно, что мы не видим в эти дни Господина и Госпожу. Теперь мне кажется, что о н а может делать удивительные вещи, если захочет. Мне так хочется посмотреть эльфийское волшебство, мастер Фродо!

-- А я не хочу, - сказал Фродо. - Я удовлетворен. И мне не хватает не фейерверков Гэндальфа, а его густых бровей, его вспыльчивого характера, его голоса.

-- Вы правы, - согласился Сэм. - И не думайте, что мне не грустно без него. Просто я хотел взглянуть на колдовство, о котором рассказывают старые сказки. Никогда я не видел земли прекраснее этой. Как будто ты дома в праздник, если вы меня понимаете. Я не хочу уходить отсюда. Но я чувствую, что нам придется уходить и нужно это делать побыстрее.

"Если будешь затягивать работу, лучше и не начинай ее", - говорил обычно мой старик. Не думаю, чтобы этот народ мог еще чем-то, даже волшебством, помочь нам.

-- Боюсь, что ты прав, Сэм, - сказал Фродо. - Но я очень надеюсь, что перед уходом мы еще раз увидим Госпожу эльфов.