Товарищи

Уже давно на счетчике проскочило шестнадцать рублей, а молчаливый пожилой шофер всё не останавливал машину. Он провез их по центру города, провез мимо огромных домов, обшитых лесами. Может быть, потому, что в его машине сидели подростки, глядевшие на всё вокруг широко раскрытыми от счастья глазами, он и сам смотрел сейчас на город, как смотрят только в юности, впитывая и запоминая каждую мелочь.

Пятая глава

1

Против комнаты, в которой жил Митя со своими друзьями, жили фрезеровщики одиннадцатой группы.

Фрезеровщики относились к слесарям несколько свысока: они считали себя, так сказать, сливками рабочей профессии. Особенно в этом смысле отличался Коля Белых. Встречаясь в умывальной с Митей, он всегда неизменно спрашивал:

— Здоро́во, слесарек! Как тисочки, в порядке?

Коля был убежден, что умнее его фрезерного станка нет машины на свете. Конечно, он знал, что есть сложнейшие турбины, есть шагающий экскаватор, но всего этого он не видел, а его фрезерный станок был рядом, до него можно дотронуться, включить его.

Никогда не забыть Коле того дня, когда он впервые получил самостоятельную работу: надо было снять фрезой топкий слой с пластинки, которая носила ласковое название «сухарик».

Включив станок, он несколько секунд восхищенно полюбовался тем, как фреза, похожая на какой-то круглый цветок, скорее всего на астру, завертелась с легким жужжанием. «Сухарик» был плотно зажат на столе станка. Поворачивая рукоятку, Коля начал подводить стол к фрезе. Необъяснимое удовольствие наполняло Колину душу. Огромный, блестящий, пахнущий машинным маслом станок подчинялся малейшему движению Колиной руки. Вот захотел — и стальной тяжелый стол бесшумно пополз вверх; а захочет — и он сейчас же пойдет вниз. Ощущение необычайной силы, мощи и власти наполняло Колю гордостью и уважением к самому себе.

Теперь «сухарик» был у самой фрезы. Коля взялся за другую рукоятку и начал медленно и осторожно поворачивать ее.

Товарищи, вы когда-нибудь ощущали радость и счастье оттого, что по вашему веленью, от одного жеста вашей маленькой мальчишечьей ладони круглая, настоящая фреза, сделанная из лучшей быстрорежущей стали, впивается в металл?

Вы когда-нибудь следили блестящими от волнения глазами за тем, как сыплются металлические стружки, обнажая зеркальную поверхность стали?

В эту минуту Коля чувствовал, как будто это не фреза вгрызается в пластинку, а он сам, Коля Белых; его сердце билось сейчас не в груди, а где-то внутри станка, и если бы сейчас что-нибудь случилось с машиной, то то же самое должно было немедленно случиться и с ним.

И потом весь день он жил, оглушенный каким-то особенным ощущением, и когда пытался себе объяснить его, то каждый раз вспоминал: «Ах, да! Ведь я же сегодня работал на фрезерном станке!»

Вот этот самый Коля Белых жил напротив Митиной комнаты и каждое утро насмешливым голосом осведомлялся:

— Как тисочки, в порядке?

Однажды вечером произошло, наконец, генеральное сражение между слесарями и фрезеровщиками, которое чуть было не закончилось рукопашной схваткой.

Началось с мелкой стычки.

Коля Белых позволил себе в коридоре общежития под самой дверью соседей громко сказать насчет слесарей, что, дескать, это «народ мелкий и только зря небо коптят».

Митя распахнул дверь своей комнаты и сказал:

— А ну, повтори!..

— Подумаешь! Захочу и повторю.

— Попробуй.

— И попробую.

— А вот не посмеешь.

— А вот посмею.

Митя Власов наступал, Коля Белых отступал. На военном языке это называется: заманивать противника.

Наконец получилось так, что Митя оказался в противоположной комнате, в которой сидели друзья Коли Белых, фрезеровщики. Но и Митя уже был к этому времени не одинок: за его спиной в дверях стояли староста Петя Фунтиков и Сережа Бойков.

— Держись, ребята, — рассмеялся Коля Белых. — Вон сколько их поднавалило, — даже стульев не хватит!

— Ничего, мы постоим, — угрожающе сказал Петя Фунтиков.

— Правильно, — обрадовался Коля. — Когда фрезеровщики сидят, слесари должны перед ними стоять.

— Вам сидеть можно, — подтвердил Митя Власов. — Работа у вас не пыльная, за вас станок работает.

— Как это — за нас? — спросил Коля.

— Очень просто: наладил, включил и поплевывай.

От этого оскорбления повскакивали с мест все фрезеровщики, и в общем гуле возмущенных голосов почти ничего нельзя было разобрать, кроме отдельных выкриков:

— Много ты понимаешь!

— Кроме своих тисков, ни черта не видел…

— Да чего с ними разговаривать…

Коля подошел к Фунтикову вплотную и, задрав голову кверху, потому что тот был намного выше его, спросил:

— Давай по-честному, — завидно?

— Ни капельки.

— Рассказывай! Небось, если б мог, давно к нам перебежал бы.

— А я мог, да не пошел.

— Мы все могли, нам предлагали, — подтвердил Сережа Бойков.

— Врите больше, — сказал Коля.

— Да нет, они не врут, — вступился за них белобрысый фрезеровщик. — Им вправду предлагали при поступлении, но только они по серости своей не разобрались и подались на слесарей.

Фрезеровщики дружно расхохотались.

Вперед вышел Сережа Бойков.

— Ты в кафе-автомате бывал? — спросил он у Коли Белых.

— Ну, бывал, а тебе что?