Тоже война

Владимир Нейвин ТОЖЕ ВОЙНА

А слабо мне с благодарностью за идею рассказа Славе Гурьеву его же и посвятить?

— Слышь-ко, Турыло, а Ляпуг к тебе как относится? Ты с ним в мире? Остроморденький старикашка в полотняной рубахе до пят примостился в развилке старой, почерневшей понизу березе и сосредоточенно чесал свои путанные-перепутанные соломенного цвета волосы.

— А что мне Ляпуг. Я многих из северных лесов знаю. Я с самим Стогом дружен, — пожал плечами второй старик, обладатель черной гривы волос, изузоренной по вороту рубахи и красных порток. В левой руке он держал кривую суковатую палку — навроде посоха, а правой лениво обирал малиновый куст. — А к чему ты, Додя?

Зачем тебе Ляпуг этот?

— У кого ж хорониться-то будем? Кто же нас еще приютит, окромя северских?

— Ты болтай, да не забалтывайся! — грозно покосился в сторону собеседника Турыло.

— А ты, видать, ничего не слышишь и не знаешь. Точно ничего?

— Говори путем, Додя. Опять околесицу всякую несешь, ни одного слова толкового.

— Вести, они же без толку не бывают. К ним ведь прислушиваться надо.

— А, было б к чему. — Турыло отправил в рот горсть ягод и махнул рукой, подтверждая свои же слова. — Пустой треп по лесу.

— А вот и не пустой! Вот не пустой! — развеселился Додя, подпрыгивая на месте. — Степняки ордой несметной прут!

— Ну, это не новость. Не первый раз они на людей местных мечи поднимают. Не первый раз и откатятся домой, побитые.

— Так разве ж я про людей говорю? Степная нечисть сюда двинулась! А наши, как всегда, всяк по себе. У каждого свой куст, его и будет защищать. А хватит ли сил-то? Хоть волкодлаки и могучи, и много их, а сомнут степняки волкодлаков. И Сухоложских сомнут, и Краснопузых. Даже если объединятся они. Волкодлаки же — еще не весь лес. А потом орда за Чертоховское болото возьмется — и раздавит там шишимор и водяных всяких. А следом уж и мы. И что мы? Долглянники сами по себе — это уж как повелось. Сукочи и Вершинники — те, поди, и в драку-то не полезут, попробуют откупиться. Но чем от этих злыдней откупишься-то? Дураки они — Сукочи с Вершинниками. Только твой род и сможет с Береговыми объединиться. Но ведь это не та сила, которой сподручно против орды. Ты знаешь, сколько степняков пожалует?.. Вот и я о том же. А ты — пустой треп!

Ошарашенный вестью Турыло совсем и о ягодах забыл. Он стоял, опершись на палку, и слушал Додю с открытым ртом. На его лице все чувства читались легко.

— А ты не брешешь?

— Что Сукочи с Вершинниками сдадутся? Ты сам-то разве плохо их знаешь?

— Да я про орду!

— А, ну дак про то Пыж Лопоухий сказывал. Этот врать не будет. Говорит, Белобокая их у Большого Брода видела. Конца краю не видно. Вот ведь войско собрали.

— Н-да, — Турыло почесал в затылке. — Действительно надо к Береговым на разговор идти. Ну и дела начались.

Старикашка в развилке дерева хохотнул, будто его вся эта война не касалась, и вновь затараторил:

— Не. Тебе к Береговым идти не след. Эти сами скоро здесь появятся. Ты лучше к волкодлакам. А вдруг да получится что. Они ж не совсем полоумные. К Вершинникам бы надо. И на болота тоже.

— Ты, Додя, меня-то не учи. Лучше за себя скажи.

— Да я… Ладно, сбегаю к водяным, авось получится. Может, и к русалкам на Быструю речку заскочу. Тоже ведь свои.

— Давай, Додя. Как стемнеет, жду тебя у Медвежьей горы. Жду с хорошими вестями.

— Какие ж могут быть хорошие вести сейчас? Разве что степняки домой поворотят.

Старикашка соскочил на землю и вдруг начал расти, расти, достиг головой верхушки березы, махнул на прощанье рукой и одним шагом скрылся среди деревьев.

Турыло тоже значительно подрос и пошел в другую сторону. Ему предстоял очень непростой разговор. Не любили волкодлаки леших.

* * *

Волкодлаки шли на врага клином. Два самых огромных, самых черных бойца — вожаки родов — возглавляли отряд. Налитые кровью глаза волков-оборотней не предвещали степнякам ничего хорошего. Но ведь и противник был не из слабых.

Дюжина дюжин маленьких крупноголовых духов, кривляясь и корча рожи, неспеша ехали навстречу стае. Ехали верхом на своих волках — светло-серых и длинноногих.

Эти не выглядели так же грозно, как их лесные собратья, однако в драке, конечно, тоже были полезны.

Волкодлаков было не более семи десятков, но отступать от превосходящего числом противника даже не думали. Они готовы были к грандиозной драке. Для многих из них, быть может, к последней драке. Но зато те, кто останутся живы, не пустят чужаков в родной лес.

Турыло и Древеля, старейшины лешачьих родов — Быстрореченских и Береговых, издалека наблюдали за началом битвы. Им было страшно. Ни с кем из соседей договориться о совместном отпоре врагу не удалось. Даже чертоховские водяные лишь поухали в ответ и скрылись в тине. Оставалось ждать. Ждать, когда степняки, перемолов отдельные отряды тех, кто встанет у них на пути, доберутся до владений либо Береговых, либо Быстрореченских леших. И первый бой из вереницы предстоящих чужакам уже разгорелся.