Траблшутер — 2

Стаскиваю с тарелки одну канапешку с оливкой. Бросает на меня строгий взгляд. Но он тоже застывает и уплывает куда-то в пространство между нами.

– Как дела у Елизаветы?

– У нее все хорошо, спасибо.

– Передавай ей привет.

– От кого?

– Мы общались с ней. Разве она не спрашивала тебя, кто я такой?

– Спрашивала.

– И что ты сказала?

– Сказала, что ты мой начальник.

– И всё?

– Нужно было что-то еще?

– Ты не доверяешь сестре свои секреты?

– Не хочу никаких негативных переживаний для неё.

– Я – негативное переживание?

Её руки замирают.

– Что Вы хотите от меня услышать, Захар?

– «Ты».

– Что?

– Не надо говорить «Вы», перестраивайся.

Вздыхает.

Прикасаюсь к предплечью костяшками пальцев. Вздрагивает, немного отстраняясь.

– Софья, – провожу уверенней. – Это так неприятно?

– Я… – растерянно стягивая фартук.

Не могу так больше!

Беру ее руку. Пропускаю свои пальцы между ее. Сжимаю.

– Ну, давай… посмотри на меня.

Поднимает глаза.

– Я не сожалею ни о чем, что между нами случилось. Только о своей идиотской подаче этого. В остальном я…

Забираю из ее руки нож и, от греха, кладу на стол подальше.

Давай, Волк… делай это… делай это, она не подпустит тебя по-другому!

Подхватываю за талию под ее тихий вскрик, усаживаю на стол. Прячусь лицом в ее шее, вжимая в себя.

– Сонечка… ну, подскажи мне какой-нибудь антифриз! Как мне тебя разморозить? Строгая моя девочка…

И я со стоном целую ее шею за ушком. Медленно, ласково, настойчиво…

Замерла… не сопротивляется… молчит… дыхание сбивается…

Не спутай, Волк, не спутай…

И я медленно продолжаю, двигаясь губами по ее ушку.

– Соня… – утекаю от возбуждения. – Я губы твои хочу… Иди ко мне…

Прикасаюсь к ее губам. Замираю. Ее глаза закрываются. Я не целую. Только глажу их своими.

Дыхание ее горячее… губы открыты… мягкие…

От нетерпения по телу волнами идет дрожь.

Я даже не представляю, как мне остановиться, как не сорваться!

Всё разумное во мне гаснет.

Это же моё! МОЁ! Почему я не могу своё взять?!

И ее губы вздрагивают в ответ. Не могу сдержать стона удовольствия, облегчения…

Медленно… медленно!!! Пусть она! Пусть сама!

Такие нерешительные губки…

И я срываюсь, врезаясь в нее языком глубже.

Вскрик мне в рот. Я, бл*ть, почти кончаю от этого звука!

– Еще… еще… – уговариваю ее между поцелуями. – Дай мне свой язычок… ну…

И в какой-то момент чувствую, как она расплавляется во моих руках! Я слышу ее возбужденный стон.

Мы уплываем оба в этой неописуемой неге.

И понимаю, что возьму ее сейчас! Прямо на этом кухонном столе! И к черту, смету сейчас отсюда все закуски, да простит меня Софья!

Ну, не могу я… не умею… не хочу по-другому!!

Ты же моя, Фея… ты же вся моя…

Мои пальцы скользят по ее щиколотке, задирая юбку. Сжимаю ее бедро, съедая еще один такой о*уительно вкусный стон.

Ну, неужели!! Бл*ть, неужели… неужели я это получу!!! И я рычу от возбуждения ей в шею.

Звонок в дверь…

Застываем.

– Да ну на*уй! – взрываюсь я, отлетая от неё.

Она сжимается, распахивая глаза. Тяжело сглатывает.

Делаю несколько вдохов поглубже, пытаясь вернуть себе хоть какую-то адекватность.

Делаю шаг к ней. Два коротких мягких поцелуя в растерянные губы.

– Пойдем… – снимаю со стола. – Гости приехали…

* * *

Тимоха давно уже наелся и носится вокруг нас, периодически сматываясь на лоджию или пытаясь залезть на колени к Софье.

– Тимоха… – в очередной раз не позволяю ему этого. – Иди пока, поиграй.

– А собака твоя где?

– У кинолога. Плановая сессия.

– Что-то я ни чашки ее не вижу… ни…

– Место Бакса на лоджии, – вставляет Софья. – Кормить собаку на кухне не очень гигиенично.

Кладу свою ладонь сверху на ее руку, немного сжимаю.

Мне кажется, я волнуюсь гораздо больше ее.

– А давайте, я Вам еще белых грибочков жареных положу, – улыбается она. – С пармезаном.

Протягивает ей тарелку.

– Побольше клади. Вкусно. Реально, сама готовила?

– Конечно. А кто же?

– С Захара станется и в ресторане заказать.

– Зачем? – распахивает она на него свои глазищи.

– Затем, – вздыхает он, забирая чашку.

– Подождите… соус сметанный…

– Хороший соус. Что там у тебя?

– Мускатный орех, асафетида и укроп.

– А ты, Софья, медик?

– Я студентка еще. Подрабатываю немного в скорой.

– И кем будешь?

– Нефрологом.

И к чему эти вопросы, очевидно же, что всё про неё уже пробил, – закатываю я глаза.

– Волков, – переводит он на меня хмурый взгляд. – Такое ощущение, что ты ее специально под эту роль нашел. Если бы я не знал, что с Тимохой ты ее познакомил раньше, чем я тебе озвучил условия…

Кисть Софьи сжимается в моей руке. Протискиваю большой палец в ее кулачок, глажу ладошку.

– Нет, – качаю я головой.

Расслабляется.

– И когда свадьба у вас?

– В ближайшее время.

– Может, я с Тимкой в комнату пойду? – поглядывает она на меня. – Покажу ему там всё?

– Сиди, Софья, – прищуривается тесть. – А вот ты, Захар, сходи, покури.

– Зачем это?

– Да дай нам поговорить! – начинает раздражаться он. – Что я ее – съем что ли?!

Перевожу взгляд на Софью. Ее палец успокаивающе гладит мою ладонь в ответ. Доливаю им вина и выхожу на лоджию к Тимке, прикрывая за собой дверь.

Разворачиваюсь в их сторону, наблюдаю.

– Пап?

– М?

Обнимает меня за ногу. Я глажу его по голове.

– А деду Сонечка понравится?