Траблшутер — 2

Софья за решеткой – это не то, что я могу принять!

– Вы планировали самостоятельно осуществлять эвтаназию Салтыковой?

– Нет, конечно! Я купила нам билеты. Маргарита Викторовна попросила, чтобы я сопроводила ее до клиники. И там она уже примет окончательное решение насчет эвтаназии. Она хотела поговорить с врачами. Я даже могу билеты показать. У меня на электронной почте они есть! – она достает телефон, открывает там вкладки и через моего адвоката передает судье. – Но мы не успели, приехал Захар с ее детьми.

– Почему Вы не отговорили вашу… подругу от такого решения?

– Вы когда-нибудь находились рядом с человеком, который страдает от боли в последней стадии рака? Если бы находились – никогда бы не задали такой вопрос! – Софья идет пятнами. – То, что наше законодательство жестоко по отношению к умирающим, не делает такими же жестокими их близких! Я пыталась помочь, как могла!

– Ответьте на вопрос.

– Я ее не отговаривала, потому что считаю это благом в таком состоянии. Это моё личное убеждение! Разве это противозаконно?!

Ах, Софья!

– Вы делали ей инъекции?

– Нет! Я купила ей билет до европейской клиники! По ее просьбе. Это – всё моё участие.

– А как Вы считаете, Волков Захар мог ей ввести эти препараты?

– У защиты протест! Жена может отказаться свидетельствовать против мужа.

– Я не отказываюсь! Захар ей ничего не вводил. Мы вышли с ним вместе, а ее дети остались там.

– А дальше? Он мог вернуться?

– Не мог он вернуться! Мы уехали оттуда вместе с его сотрудниками. В его машине. Вместе были в офисе, он пригласил меня на работу, как штатного медика.

– Позже?

– Нет! Мы провели тот вечер и ночь вместе, – прищуривается она.

– Не очень-то благонравно! – гаденько ухмыляется ей прокурор.

– Оставьте свои интерпретации при себе! – фыркает Софья. – Мне было негде ночевать. Он оставил меня в офисе, а сам работал всю ночь с какими-то документами. Почему этот человек меня оскорбляет? – требовательно смотрит она на судью.

Я вижу возмущение на лице присяжных.

– Протест! – оживает мой адвокат.

– Балаган… – вздыхает судья, что-то помечая у себя в бумагах. – Суд объявляет слушание оконченным. Присяжные удаляются для вынесения вердикта.

Все выходят из зала. Закрываю глаза и расслабляюсь.

Я готов к любому сроку. Пусть только Софья не окажется втянута в это. Моя нежная, наивная, беременная Фея.

Время идет…

У нас будет ребенок.

Я не хочу сейчас думать ни о чем другом. И просто кайфую от этой мысли.

Слышу гул голосов. Зал снова наполняется. И когда действо вновь начинается, поднимается представитель присяжных.

– Суд присяжных постановил, что Волков Захар Тимофеевич по статье 222. Приобретение, хранение и использование огнестрельного оружия – признается невиновным. По статье 114. Превышение самообороны – признается… невиновным. По статье 159. Мошенничество и незаконное обогащение – признается… невиновным. По статье 105. Умышленное причинение смерти другому человеку – невиновен.

По статье 137. Нарушение неприкосновенности частной жизни признается… виновным!

Я падаю на лавочку, закрывая глаз.

Штраф…

Я отделался штрафом.

Всё.

* * *

Перекладываю папки. Кит уже все вернул на место. Я слышу, как он стучит по груше в открытом спортзале. Ментал привычно играет в свои головоломки. Я вижу его спину. На обтянутом зеленым бархатом столе рассыпаны наши разноцветные шахматы. И воспоминание о сидящей там Софье еще очень-очень яркое.

Вздыхаю…

Моя эвакуационная компания обошлась нам почти в десять лямов. Ерунда, надо сказать. Даже не опустошили неприкосновенный запас полностью. Просто повезло! Я осознаю.

Папки.

Кручу в руках очередные бумаги.

Куда это теперь?… Вот эта – со списком без вести пропавших… В совокупности с моей сетью в паспортном столе – это ТАКИЕ бабки! Просто выкинуть я должен? – мне хочется жалобно похныкать и поканючить у Софьи каких-нибудь снисхождений для «Тени». Но я же обещал…

Откладываю ее в сторону.

Дальше папка с договорами. Достаю пачку, запускаю в шредер. Кусочки бумаги ссыпаются в емкость снизу.

– Ментал?

– М?

– Скрути вывеску.

– Пусть Кит, он выше.

– Ну, пусть Кит! Иди, скажи!

Бакс порыкивает на кого-то, встав передними лапами на перила лоджии. Очухался уже полностью. Но осколок в грудине останется навсегда.

Набираю Софью.

– Привет, жена.

– Привет…

– Ты уволилась?

– Зак, это же совершенно не обязательно, – с досадой вздыхает она. – Я могу еще спокойно работать месяца четыре, потом перевестись в приемный покой. И уйти в декрет как положено.

– Не в скорой! Не сменами! Не с больными людьми! В декрет Волчице положено уходить по факту установления беременности, если ты не знала. И не забывай, ты работаешь НА МЕНЯ.

– Ты же сворачиваешь деятельность?!

– Я сворачиваю «Тень», и думаю, как трансформировать «деятельность» в безопасную. Всё, Сонечка, вперед, увольняться. Тимку когда из студии забирать?

– Только отвела.

– Тогда вези мне свою трудовую! Жду.

– Раскомандовался… – цокает она языком.

– Волкова… Покусаю!

– А меня теперь нельзя!

Скидывает вызов.

Ничо не боится! – улыбаюсь я. – Совсем расслабилась…

Еще одна папка. Тоже ценная и очень полезная, если знать, как применять. Тоже выкинуть?