Традиции & Авангард. № 4 (7) 2020 г.

Ты сказала, прикрыв губки пальчиком:
«Тише, тише, давай без любви.
Не зови меня деточкой, зайчиком
И котёнком меня не зови».

Я наполнил твоё сердце звёздами,
Поцелуи ловя на лету.
Почему ты со мной несерьёзная?
В баловстве я твоём пропаду.

«Я шатаюсь по городу пьяным…»

Я шатаюсь по городу пьяным.
Серый воздух. В Кольчугине – осень.
Отшумели в подъездах баяны
Или не было их там вовсе.

На аллее Шахтёрской славы
Надо мною смеются дети,
Я старался для них быть забавным,
Перегаром своим не задеть их.

Выхожу на дорогу я смелым,
И воздушна моя походка…
Гул. Авто. Тормоза. Я целый.
Жалко очень: разбилась водка.

Алексей А. Шепелёв

Алексей А. Шепелёв родился в 1978 году. Поэт, прозаик, лидер группы «Общество Зрелища», исследователь творчества Ф. М. Достоевского, кандидат филологических наук. Автор нескольких книг крупной прозы, в том числе «Москва-bad. Записки столичного дауншифтера», «Настоящая любовь / Грязная морковь», «Мир-село и его обитатели». Лауреат премии «Нонконформизм», Международной отметины им. Д. Бурлюка, финалист премий Андрея Белого, имени И. Анненского, «Чистая книга» им. Ф. Абрамова; книги также входили в лонг-листы премий им. И. Бабеля, В. Астафьева, «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна». Произведения публикуются в журналах «Дружба народов», «Новый мир», «Нева», «Урал», «Юность», «Православное книжное обозрение», «Традиции & Авангард» и многих других. Стихи переводились на немецкий и французский языки.

Велосипедная прогулка Новелла

Но ты не сможешь отпустить на волю,
но ты не сможешь подарить свободу,
но ты не сможешь приручить навеки,
чтоб не кончался горизонт повсюду…

Егор Летов

В летних сумерках чувствовалась горечь, приятная и острая – такая бывает после короткого дождя, когда высыхающая на солнце трава пахнет в сто раз сильнее, чем обычно; эта горечь улавливалась не обонянием, время от времени она просто возникала внутри, отчего сердце на секунду сжималось, а потом начинало биться неровно и нервно.

Сидеть дома с таким ощущением было невыносимо. К тому же я прекрасно понимала, что означает эта внезапная горечь. Так бывало со мной уже не раз, и следом за ней неизменно наступало полнейшее равнодушие к жизни, которое, если его вовремя не перебить, легко могло бы иметь самые неприятные последствия. Но, к счастью, всякий раз я знала, что нужно сделать.

Велосипед был не мой, мне оставил его на время своего отъезда один старый знакомый. Сказал: будет, мол, нечем заняться или вдруг грустно станет – покатаешься, мозги проветришь. «Надеюсь, за полгода в Штатах я куплю себе такой же, даже намного круче» (что-то про карбоновые рамы и три десятка скоростей), – добавил он, как-то нарочито улыбаясь, как будто тренировался для новой жизни, где всё в изобилии и все улыбаются.