Традиция и раса

Равным образом, даже не взирая на опасность прослыть еретиками, мы считаем, что надо воздерживаться от чрезмерного восхваления вклада Италии в гуманистическую цивилизацию и вообще в так называемое Возрождение. Несмотря на свое внешнее великолепие, эта гуманистическая и «афродистская» цивилизация литературы и искусства означала, прежде всего, снижение уровня и отказ от более глубокой и ценной традиции. Не считая индивидуалистической стороны, которая наблюдалась в «стиле», характерном для сеньоров, и в постоянной борьбе между городами и их condotiteli, именно в лоне этой цивилизации развивались зародыши, которые затем привели к «философии света» и другим явлениям, характерным для современного упадка. С другой стороны, претенциозная преемственность между древним классицизмом и гуманизмом основывается на одном коренном заблуждении: были воссозданы всего лишь наиболее внешние аспекты древнего мира (а не самые древние, собственно арийские, то есть героические, священные, традиционные).

Такой подход приводит и к необходимости пересмотра «итальянских» ценностей, в частности, в отношении Risorgimento (эпоха воссоединения Италии) и даже первой мировой войны. Несомненно и общепризнанно, что, оставляя за скобками чистоту намерений многочисленных патриотов, течения, которые играли главенствующую роль в Risorgimento относятся либо к франкмасонству, либо к французскому якобинству и, в общем плане, к идеологиям, которые, как например либерализм и либеральная демократия, являются в основном антирасистскими и антиарийскими. То же самое можно сказать и в отношении нашего вступления в войну в 1915 году: мы выбрали сторону для борьбы за национальные интересы, несомненно, под влиянием демократически-масонской идеологии союзников, которые приложили все усилия, чтобы покончить раз и навсегда с государствами, сохранявшими иерархически-аристократическую структуру вместе с расовым и традиционалистским чувством. Тем не менее, вступление в войну имело для нас также и смысл героического испытания: оно позволило восстановить те силы, которые впоследствии, благодаря радикальным переменам, привели к возникновению фашистской и римской Италии.

То, о чем мы здесь говорили — есть лишь общие контуры темы, которую необходимо развивать в адекватной и обобщающей форме. Эта новая форма рассмотрения итальянской истории должна стать точным выражением нашего расового и арийского самосознания.

16. Архетип нашей «идеальной расы»

Каковы характеристики нашего архетипа? Внешне он выше среднего роста, у мужчин широкие плечи; конечности строго пропорциональны; он строен, энергичен, форма головы — долихоцефалическая (по крайней мере, у собственно нордического типа). Волосы темные; в отличие от некоторых средиземноморских менее чистых типов, волосы не кудрявые, а волнистые; губы тонкие, брови не густые. Нос тонкий и удлиненный, прямой или слегка орлиный. Нижняя челюсть довольно большая, хотя и менее выступающая, чем у нордического типа, она выражает активный тип, готовый к нападению.

Глаза могут быть карими, голубыми или серыми. В то время как у итало-средиземноморских типов менее благородного происхождения взгляд часто блуждающий, потухший или меланхоличный, у нашего прототипа он прямой и решительный (как говорят, «смотрит в лицо», прямо перед собой); взгляд проницательный, не мигающий, совершенно отличный от косого или полного злонамеренности взгляда средиземноморских типов, смешавшихся с ближневосточными элементами. Привычка жестикулировать (которая, как многие считают, характерна для итальянцев) ему не свойственна. Конечно, его жесты выразительны, но в них нет ничего импульсивного или беспорядочного; это жесты, которые не указывают на преобладание инстинктивной стороны его характера, а, напротив, являются продолжением сознательной мысли. Его способность реакции острее, чем у нордического типа того же происхождения, как и его динамизм (который, тем не менее, всегда остается спокойным и контролируемым, не имеющим ничего общего с лихорадочностью или вульгарным выражением избытка чувств).