Традиция (СИ)

— Он мёртв, Нейрис, — крепче сжав её руку, зашептал Эймон. — Мальчик родился мёртвым.

Нейрис, замотав головой, отвернулась от Эймона, и слёзы покатились из уголков её глаз. Она надеялась, что брат не видел, надеялась, что хотя бы один-единственный раз он не станет её жалеть, но быть сильной, как он, на самом деле не могла. Нейрис никогда не была сильной, никогда не могла постоять за себя и своих близких, никогда не была такой уверенной и смелой, как кузина Дейна, или бойкой и страстной, как Элейна. Но ей это никогда и не нужно было — рядом с Нейрис всегда, всю её жизнь, был Эймон. Её рыцарь. Её дракон.

— Нейрис, Нейрис, — склонившись над ней, Эймон ласково провёл ладонью по её спутанным волосам. — Нейрис, девочка ведь жива. Твоя дочь жива и здорова. Красивая, маленькая и такая же прекрасная, как её мать. Нейрис…

Дверь со скрипом приоткрылась, и сумрак спальни прорезал слабый луч света. До Нейрис донеслись тихие шаги, хныканье и какое-то бормотание. Несколько мгновений спустя Нейрис почувствовала, как перина продавилась под тяжестью чьего-то тела. Она бросила взгляд на… Дейрона с ребёнком на руках. Сын, заметив её взгляд, ласково улыбнулся.

— Поздравляю с рождением дочери, матушка, — проговорил он. — Она чудесная. Бейлор и Эйрис будут рады узнать о рождении тёти.

Нейрис слабо улыбнулась.

— Как ты её назовёшь? — снова заговорил Дейрон.

Нейрис попыталась сесть, но безрезультатно. С трудом опёршись на подушки с помощью Эймона, она протянула руки, безмолвно прося Дейрона передать ей ребёнка.

Девочка была действительно прекрасна, брат и сын не лгали. Валирийская кровь прослеживалась в ней очень чётко — на голове пробивался светлый пушок, глаза большими голубыми озерами выделялись на круглом сморщенном лице и внимательно изучали Нейрис, а маленькие ручки так и тянулись к её волосам. Нейрис улыбнулась.

— Дейнерис. Её зовут Дейнерис, — проговорила она.

— Красивое имя, — кивнул Дейрон, протянув руку к сестре.

— Да, красивое, — подтвердил Эймон.

— А где мальчик? — спросила она. — Где… где мой сын?

— Его унесли, — опустив взгляд на свои руки, проговорил Дейрон. — Мы с Мирией проследим, чтобы его похоронили с почестями.

— Я хочу присутствовать… — поднимаясь с подушек, начала Нейрис. Дышать стало труднее, а сердце забилось в груди раненой птицей. — Я хочу сама похоронить своего сына…

— Нейрис, — это уже был голос Эймона, как всегда тихий и спокойный. — Сейчас ты слишком слаба, и тебе нужен отдых. Ты слышишь меня, Нейрис? Ты останешься здесь, а мы с Дейроном обо всём позаботимся…

— Нет, — упрямо замотала головой Нейрис. — Нет, я хочу…

— Нейрис, или ты остаёшься добровольно, или я прикажу, чтобы тебе дали макового молока. Нейрис, неужели ты нам не доверяешь? Нейрис!

— Где Эйгон? — вместо ответа устало спросила она. — Почему он не приходит? Почему вы здесь, а он — нет?

Повисло молчание. Нейрис видела, как неловко было Дейрону, и чувствовала напряжение Эймона. Его неодобрение, осуждение, злость, даже, скорее, ярость.

— Он с леди Барбой и Эйгором поехал с визитом в Речные земли, — наконец, вымолвил Дейрон.

Нейрис кивнула, принимая к сведению известие. Верно. Всё верно. Ничего другого и не следовало ожидать. Леди Барба слишком быстро оправилась после родов, и, конечно, они отправились похвастаться сыном перед Талли, Бракенами, Блэквудами… Ладно. Всё верно. Сын — это всегда хорошо, тем более такой, как Эйгор — сильный, крепкий, живой.

— Нейрис? — позвал Эймон.

Она снова кивнула.

— Всё… всё хорошо. Да, всё хорошо. Ладно… Дейрон, проследи за всем, милый, хорошо?..

Дейрон кивнул и, склонившись над матерью и поцеловав её в лоб, стремительным шагом вышел из комнаты.

— Я тоже пойду, — сказал Эймон, поднимаясь с кровати.

— Нет, — Нейрис неожиданно даже для самой себя ухватила брата за локоть. — Останься, Эймон. Пожалуйста.

Он хотел было что-то ответить, но, по-видимому, передумал и присел обратно на край кровати.

— Расскажи мне что-нибудь, Эймон, — склонив голову брату на плечо, попросила она.

— Что же тебе рассказать, сестрица? — улыбнулся Эймон. — Что такого, чего ты ещё не знаешь?

Нейрис повернула голову, чтобы посмотреть брату прямо в глаза, и протянула руку к его лицу.

— Расскажи мне про пленение.

Она видела сомнения Эймона и его колебания. Она знала, что он не хотел рассказывать о Дорне и смерти короля Дейрона, не хотел вспоминать, не хотел пугать Нейрис… Он не хотел так много всего, связанного с войной, хотя она и была давно закончена, и даже дорнийская принцесса стала принцессой Вестероса… Но Нейрис знала, что и ей он отказать не мог — она была его слабостью, как бы странно это ни было. И Эймон начал рассказ.