Традиция, трансгрессия, компромисс

Отставала лебедушка
От стаду лебединого, от стаду лебединого,
Приставала лебедушка, приставала лебедушка

Ко серым ко чужим гусям, ко серым ко чужим гусям... (Женщина, 1918 г.р., д. Карл Либкнехт, Белозерский район, Вологодская область, июль 1995 г., Бел3-38).

Поэтический текст, описывающий, как невеста покидает одну «стаю» и присоединяется к другой, обнаруживает возможность самоидентичности – переживания себя вне группы, открывавшуюся взамен утрачиваемой относительной идентичности девушки. Мы полагаем, что свадьба была для женщины первым жизненным опытом утраты идентичности: до этого момента она могла воспринимать себя только относительно, оцениваемая со стороны своими родителями и сверстниками. Теперь прежняя идентичность оставлена, и от старших женщин семьи мужа она получает новый сценарий, которому должна научиться следовать. Тот факт, что человек может быть лишен идентичности, предполагает, что идентичность – не безусловна, не равна личности в целом. Возможно, замужество представляет собой первый личностный опыт, посредством которого женщина могла осознать, чтó именно она оставила при себе, когда отбросила свою обусловленную прежней идентичностью персону.

Утрачивая ее, она выказывает своей персоне почести: ее больше нет, но она была ценной, даже прекрасной. Это – важная тема, стоящая за ритуалами прощания с волей и крáсотой. Глубокое раскрытие этой темы представлено в удивительном по красоте причитании, исполненном Натальей Алексеевной В., 1906 года рождения (д. Лаврово, Артюшинский с/с, Белозерский район, Вологодская область). Его метафоры открывают напряжение между свободой и ответственностью, присутствовавшее и в девичестве, и в замужестве. В день свадьбы утром невеста рассказывает подругам, что ей снилось ночью:

Ой, вы, миленькие подруженьки,
Ой, как задушевны да белы лебеди,
Ой, мине ночесь-то темна ноченька,
Ой, как не спалоси да не дремалоси,
Ой, как много снов да мне наснилоси,
Ой, много виденья да наказалоси.
Ой, как посреди-то да ночки темные,
Ой, как приходила да воля вольная,
Ой, как у окошка да постучаласи,
Ой, как у ворот-то поколотиласи,
Ой, как зашла в избу боеючи,
Ой, как говорила опасаючи,
Ой, как ко кроваточке подходила,
Ой, как за головушку подержала,
Ой, как русу косоньку поправила.
Ой, моя-то сказала да воля вольная:
Ой, пущай-ко да поспит да красна девица,
Ой, да пусть поспит-то да поволюется,
Пока у своих-то родных родителей.
Ой, теперь пошла да воля вольная,
Ой, как из избы-то пошла во двери,
Ой, из дверей-то пошла на улицу.
Ой, как улицей-то пошла девицею,
Ой, как по горам-то да пошла заюшкой,
Ой, как по подгорью да горностаюшкой,
Ой, как по лугам-то пошла лисицею,
Ой, как по лесам-то пошла куницею,
Ой, как по белым озерам белой лебедью,
Ой, как синим морем да серой утицей.
Ой, как синее морюшко всколыбалоси.
Ой, как серая утица захлебаласи.
Ой, тут воля с неволюшкой повстречаласи.
Ой, как ты откуда да идешь, волюшка?
Ой, от душечки-то да красной девицы.
Ой, как ты же куда-то пошла, неволюшка?
Ой, как к душечке-то да красной девице.
Ой, девочья жисть мине кончается.
Ой, как бабья жисть-то да надрекается

. [Адоньева 1998а: 245 – 247]