Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты

Пока снаряжали жениха, его родня готовилась к отъезду за невестой. Зимой свадебный поезд возглавлял дружка верхом на лошади, перепоясанный крест-накрест двумя полотенцами. Следом за дружкой ехали сани с женихом и крестным отцом. В сани жениха запрягали обычно тройку лошадей, в гривы которых вплетались ленты (ФА ИЯЛИ, № 3296/21). Сбрую коренного коня украшали многочисленные металлические заклепки и бубенцы, а упряжную дугу обвивали разноцветные ленты. У других участников свадебного поезда сбруя была скромнее, а лошади запрягались парами. Самого жениха отличали не только парадность одежды, украшения на шапке и косынка на шее, но и полотенце с вышитыми концами, повешенное через левое плечо. Ближайшие друзья жениха (шаферы) имели на груди по банту из красной ленты. Сестры жениха («брюдги») знаков отличия на своей одежде не имели. Летом за невестой по озеру ехали в одной или двух лодках. Первой плыла лодка с женихом и главными участниками свадьбы с его стороны – дружкой, родителями, крестными родителями и шаферами. Готовый к отправке свадебный поезд колдун обходил трижды по солнцу, читая «отпуск». Если колдун не желал кого-то включать в число лиц, оберегаемых отпуском, он, закончив обход, добавлял: «Все люди в скорлупочке, один имярек – волчок» (АВНП, № 2/82, л. 28). Однажды так поступила будущая теща жениха, выступая в роли свадебной колдуньи. Водлозеры утверждают, что сильный колдун делал такой мощный «отпуск», что люди могли наблюдать «три огненных столба», движущихся впереди свадебного поезда (Кузнецова, 1997, с. 110).

В условленное со стороной невесты время в ее деревню прибывал жених со свадебным поездом. Сначала на разведку посылали дружку узнать, насколько готовы к свадьбе в доме невесты. Если по уговору со стороной невесты в ее доме не устраивали застолья («не столовались»), то в дом шли только дружка, жених и отец жениха. В дом их не пускали, пока там не закончат причитывать по поводу прощания невесты с девичьей волей. Затем следовало благословение жениха крестными родителями невесты, после которого дружка выводил невесту, сажал ее в отдельные сани, в свадебном поезде следовавшие позади саней жениха. Свадебный поезд, который снова возглавлял дружка, трогался, благословясь, в сторону церкви. Мать невесты и ее подруги в этом варианте свадебного обряда на венчание не ездили.

В варианте свадьбы двумя столами ко времени приезда поезжан у дома невесты собиралось много народа, желающего посмотреть на торжества. Встречать поезжан на крыльцо выходила и невеста. Как только жених входил в сени, невесте следовало пройти за ним следом и не споткнуться, «чтобы на свадьбе все прошла гладко» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 404, л. 200). Когда поезжане входили в дом невесты, ее подругами все места за столами уже были заняты. Поезжанам приходилось выкупать места конфетами или мелкими деньгами. В ожидании этого действа девушки пели песни «Куда пташка полетела», «Из-за леса, леса темного», романсы «Возле милого крылечка», «Ни зимой, ни летом, ни весной» и другие. Могли также петь кадрильные песни: «Лучину», «Пойду, выйду на гору», «Ваня кудри вил», «Я по поженке бежала» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 23–24, 78). В Водлозерье во время свадьбы песню «Маменька ругала за милого дружка» поручалось исполнять матери невесты (То же, л. 77–78). После исполнения песен поезжан потчевали чаем. Затем начинались танцы с участием всех, кроме жениха и невесты. Невеста до начала торжественного обеда перед женихом и гостями не появлялась.

Во время накрывания стола для торжественного обеда гости начинали требовать вывести невесту. Прежде, чем показать настоящую невесту, поезжан могли пару раз обмануть, выводя к ним подставную невесту с лицом, закрытым платком. От такой невесты отказывались, хотя и давали шутливый выкуп конфетой или кренделем. Когда выводили настоящую невесту, девушки и женщины исполняли песню «За столами, за дубовыми» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 32). Чтобы невесте не пришлось обходить собравшихся за столами, их раздвигали, пропуская ее к жениху. Усаживали их на одну общую шубу или подушку, «чтобы жили богато и дружно» (АНПВ, № 2/73, л. 20). Для того чтобы жених и невеста прожили всю жизнь вместе, им предлагали посмотреться в одно зеркало. Зеркало, исходя из магии уподобления, ставили так, чтобы оба в нем одновременно могли видеть друг друга. Гости спрашивали сначала у жениха: «Кого видишь?» Он должен был по имени и отчеству назвать свою невесту. Потом тот же вопрос задавался невесте, от которой получали соответствующий ответ (То же, л. 20–21).