Траектория полета

– Сожалею, ничем не могу помочь. – Мейси раздумывала, стоит ли вежливо попрощаться или просто повесить трубку.

Но Джорджия заговорила опять:

– Тогда, наверное, мне придется приехать. Чтобы самой поискать. Не то чтобы я тебе не верила… просто… – Она замолчала, и Мейси снова представила «устрицу». – Просто мой босс настаивает. Это, возможно, самый крупный наш клиент, и есть шанс, что чашка из очень редкого и ценного сервиза. Он хочет услышать лично от меня, что ее точно нет.

Мейси почувствовала, как паника перехватила ей горло, словно оно распухло от пчелиного яда.

– Ты обещала, Джорджия. Ты обещала!

– Знаю. Но это было десять лет назад. Все меняется. И я изменилась.

– Как ты можешь такое утверждать? Откуда можешь знать?

– Извини, Мейси, но мне придется приехать. – Было что-то странное в голосе Джорджии. Смирение? Или предвкушение, точно жужжание пчел, приближающихся к летнему саду?

Мейси расслабила челюсть, осознав, что стиснула зубы.

– Ты останешься ночевать?

– Нет, – быстро ответила Джорджия, словно ждала этого вопроса. – Остановлюсь у тети Марлен. Не хочу… неловкости.

– Мы с Лайлом расстались. Сейчас он живет в доме своих родителей, пока мы не решим, как будем дальше… – Мейси сама не знала, зачем она это сказала, почему хочет поведать сестре о своем самом большом провале. Может, по старой привычке делиться с ней сердечными тайнами? Как будто они еще дети и вся жизнь у них впереди.

– Знаю. Дедушка рассказал, когда мы говорили в прошлый раз. Мне жаль.

Мейси на миг прикрыла глаза, обдумывая слово «жаль». Как оно бесполезно, как напоминает чайную ложку, которой пытаются вычерпать воду из тонущей лодки.

– Когда ты приедешь и как долго пробудешь?

– Наверное, в понедельник. Поиски, думаю, займут пару дней. – С минуту обе молчали, потом Джорджия спросила: – Как Берди?

– Так же. И необязательно притворяться, что беспокоишься о ней только потому, что едешь домой.

– Я и не говорю, что беспокоюсь. Я просто спросила. – Джорджия снова помолчала. – А как дедушка?

– Так же. Увидишь их обоих, когда будешь здесь.

– Конечно, – торопливо сказала Джорджия, будто убеждая саму себя. Снова пауза, подольше, а затем: – Как Бекки? Она сейчас в третьем классе или в четвертом?

– Поговорим, когда приедешь, – отрезала Мейси и положила трубку.

– Кто звонил?

Мейси обернулась и увидела в дверях Бекки. Ее светлые волосы еще спутаны после сна, из-под пижамных штанин торчат босые пальцы ног, и ногти на них накрашены попеременно оранжевым и фиолетовым лаком.

– Твоя тетя Джорджия. Она скоро приедет нас навестить.

– Та, которая всегда присылает мне подарки на день рождения и в Рождество?

– Да.

Мейси больше ничего не сказала, хотя Бекки, кажется, ждала продолжения.

– Я ее видела? – Бекки смотрела на Мейси очень внимательно. Глаза у нее такие темные, почти черные.

– Однажды. Когда была совсем маленькой.

– Папа сказал, о ней нельзя говорить с тобой.

Мейси вгляделась в лицо дочери, пытаясь понять, действительно ли она так бесхитростна, какой кажется.

– Правда? Ничего особенного. Мы с твоей тетей Джорджией просто не поладили. Много лет назад мы поссорились, и она уехала. Так бывает.

– А из-за чего вы поссорились? – Бекки прислонилась к кухонному столу, словно готовясь выслушать длинную историю.

Из-за тебя.

– Не помню, – ответила Мейси. – Если бы у тебя была сестра, ты бы поняла, что она способна достать тебя так, как никто другой.

– Жалко, что у меня нет сестры, – сказала Бекки.

Пчела выбрала именно этот момент, чтобы сесть на трубку телефона. Не задумываясь, Мейси махнула мухобойкой. Пчела скользнула на пол, совершенно неподвижная.

– Ты убила пчелку? – Бекки произнесла это с таким видом, точно при ней умер человек.

– Она жужжала вокруг меня. Я боялась, что она меня укусит.

Бекки забрала мухобойку из руки Мейси и подобрала ею мертвую пчелу.

– Пчела в доме – к гостю. Но если ее убить, гость принесет несчастье.

Мейси смотрела, как Бекки осторожно отнесла маленькое тельце к задней двери, а затем выбросила на траву. Она повесила мухобойку на стену и повернулась к матери:

– Ты в-в это в-веришь?

Бекки заикалась только когда нервничала или была сильно расстроена. Мейси почувствовала себя виноватой.

– Конечно, нет, милая.

Пару секунд дочь молча смотрела на нее.

– Я п-пойду оденусь.

Мейси слышала, как скрипит каждая ступенька, отмечая медленные шаги Бекки вверх по лестнице.

Когда она вернулась на задний двор, неся матери соломенную шляпу с широкими полями, дедушка уже поставил рядом с Берди старый шезлонг. Постороннему показалось бы, что они мирно беседуют. Но, подойдя ближе, Мейси услышала, как мать напевает мелодию из шоу, а дедушка рассуждает о прошедших недавно дождях и о том, как они могут повлиять на урожай ниссового меда.

– Вот, подумала, ты захочешь шляпу, – сказала Мейси, надевая шляпу матери на голову. Слегка поправила.