Траектория полета

Его глаза метнулись к Джорджии. Мейси не была уверена, что он ее услышал и понял, но увидела в его глазах что-то похожее на страх. Она уже хотела сказать Лайлу, что не стоит тревожить дедушку, однако Джорджия перехватила ее взгляд и покачала головой. Сестра всегда лучше умела принимать неприятности лицом к лицу, любые мысли о последствиях откладывая на потом. Может, потому, что старшая. Или просто потому, что она – Джорджия.

– Вопросы могут показаться немного странными, но я должен спросить, – продолжал Лайл. – Ты бывал когда-нибудь во Франции, Нед? Например, во время войны?

Пару секунд дед не двигался, затем помотал головой.

– Он служил на Тихом океане, Лайл. Сражался с японцами. И мне кажется, он сейчас не в состоянии…

– Ты говоришь по-французски? – Лайл задал новый вопрос.

Вот, наверное, почему, они с Джорджией так ладят, подумала Мейси. Оба так безжалостны, чувства других их мало волнуют.

Дед заморгал, как будто не понял вопроса. Он опять издал горлом невнятный звук и покачал головой. Мейси протянула ему стакан воды. Дедушка пил медленно и долго. Они терпеливо ждали.

Лайл откинулся на спинку шезлонга, словно вел дружескую беседу, но Мейси заметила, как напряглись его плечи, как он нервно качает ногой.

– Удачно, что я живу сейчас у родителей. – Он взглянул на Мейси, и ей пришлось напомнить себе, почему она решила с ним расстаться. – Помнишь своего старого приятеля Джина Сойерса? Он мой дедушка. Я слышал, вы дружили в старшей школе – оба играли в футбольной команде. Я знаю, что вы пошли служить вместе в 1942 году, сразу после Перл-Харбора.

Дедушка медленно кивнул, его взгляд сосредоточился на равнине за пасекой. Две чайки кричали среди кучевых облаков, обещающих хорошую погоду. Дедушкина рука сжалась на подлокотнике шезлонга, коричневые пятна ярче проступили на бледной коже.

– Он говорит, что давно тебя не видел, с тех пор, как перестал водить машину. Короче, он пере-ехал к моим родителям пару лет назад – после того, как бабушка умерла. Он мало спит, и мы болтаем до поздней ночи, сидя на крыльце, попивая пивко. Дед прожил здесь всю жизнь и помнит все – каждый ураган, каждое наводнение. Даже каждого короля и королеву Фестиваля морепродуктов.

Лайл усмехнулся, однако его глаза оставались серьезными.

– Он помнит твоего отца. Рассказывал мне про его лесопилку, и каким успешным он был благодаря своей честности и искренности. И он говорит, ты делаешь ему честь. Еще он помнит, как твой отец отправил тебя в путешествие по Европе после выпуска из школы. Он помнит это потому, что большинство ваших школьных приятелей либо ходили в море за рыбой, либо собирали устриц, а над тобой смеялись.

Дед задвигал челюстью. Он открывал и закрывал рот, издавая невнятные звуки, похожие на шуршание гравия.

Мейси снова протянула ему воду.

– Чем ты там занимался? – спросил Лайл.

– Я могу ответить, – предложила Мейси. Она вспомнила поздние ночи, когда сидела с дедом в темной гостиной, дожидаясь Джорджию. Она составляла ему компанию, слушая его истории, стараясь отвлечь их обоих от некрасивой правды о том, где сейчас ее старшая сестра и что она делает.

Мейси похлопала деда по руке.

– Дай мне знать, если я в чем-то ошибусь. – И, повернувшись к Лайлу, стала рассказывать: – Его отец хотел, чтобы он изучал разные способы приготовления меда, сравнивал различные его виды и присмотрел, какие из них имеет смысл производить здесь. Он продал свою лесопилку и хотел заняться чем-то другим. Для него самого пасека никогда не выходила за рамки хобби. Но в то же время он думал, что это будет отличное образование для дедушки. Я не помню все страны, которые он посетил, но знаю, что был в Испании и Италии. Не уверена, ездил ли он во Францию.

Она почувствовала на себе взгляд Джорджии и не повернула головы.

Лайл положил пластиковые пакеты на тронутый ржавчиной железный столик и ждал, пока старик их заметит. Дед смотрел прямо перед собой в сторону ульев, однако спустя несколько секунд неохотно покосился на стол.

– Ты видел что-нибудь из этого раньше? – спросил Лайл.

Лицо дедушки не выразило ничего, но голубые венки на его руке вздулись под тонкой кожей. Пальцы едва заметно стиснули подлокотник кресла.

– Все, что мы знаем о книге, – она, вероятно, принадлежала некоему Ж. Мутону. Открытка была отправлена из Апалачиколы в Шато де Болью, поместье возле французского города Моньё. Не бывал там во время своих странствий?

Дедушка продолжал смотреть на открытку, как будто ждал чего-то другого. Он слабо пожал плечами.

Мейси нахмурилась, глядя на Лайла.

– Он посетил десятки городов по всей Европе – более семидесяти лет назад. Ты же не ожидаешь, что он до сих пор помнит каждый из них?

– А как насчет этого? – Лайл подвинул книжку поближе к деду. – Не видел раньше?

Дед дернул головой вправо-влево в выразительном «нет», но потом снова взглянул на книгу, как будто не был полностью уверен в своем ответе.