Трафик. Психология поведения на дорогах.

Теперь вообразите, что в баре сидите вы сами, а затем садитесь в машину, чтобы отправиться домой. Испытываете ли вы такой же уровень стресса и паники? Скорее всего, нет: вам кажется, что вы контролируете ситуацию и управляете своими рисками. Именно поэтому людям кажется, что у них больше шансов выиграть в лотерею, если они самостоятельно выбирают номера (стоит признаться, что такой метод участия в лотерее забавнее прочих) {124}. Мы начинаем нервничать, когда передаем контроль над ситуацией другим. Неудивительно, что мы склонны считать самым значительным риск, не связанный с нашими желаниями, находящийся вне нашего контроля и не сулящий нам никакой награды. «В результате террористических актов в Лондоне 7 июля 2005 года погибло столько же людей, сколько в авариях за неделю, — отмечает Адамс. — После этого события на Трафальгарской площади собралось 10 тысяч человек. Вы вряд ли сможете собрать там такое количество людей для оплакивания всех погибших на дороге за прошедшие 7 дней».

Почему население не возмущается? Вождение — акт добровольный, мы можем его контролировать и понимаем, в чем его плюсы. И именно поэтому мы не можем осознать, насколько опасны автомобили {125}. Проведенное в США исследование показало, что пригородные районы — граничащие с территориями, ставшими частью большого города — гораздо более рискованны для их обитателей, чем центр города (хотя обычно считается наоборот). Почему? Из-за смертельных случаев на дороге. Чем меньше население, тем выше опасность {126}. Если бы мы захотели резко улучшить безопасность на дорогах (то есть полностью избавиться от смертельных случаев), то это было бы несложно. Достаточно лишь ограничить скорость движения до 15 км/ч (как в голландских woonerven). Абсурд? Но в начале XX века ограничение скорости движения было именно таким. На Бермудских островах люди крайне редко гибнут в результате аварий. Ограничение скорости на всем острове составляет 35 км/ч {127}. В США, в городе Санибел-Айленд, ограничение скорости составляет 55 км/ч — в этом столетии там не было еще ни одного смертельного случая на дороге, несмотря на большое количество автомобилей и велосипедистов {128}. Как показали исследования в Австралии, снижение средней скорости даже на пару километров в час помогает уменьшить риск аварии {129}.

Общество склоняется к мысли, что быстрая езда — неотъемлемый атрибут жизни, связанной с большими расстояниями (то, что Адамс называет «гипермобильностью» {130}). Более высокая скорость означает, что время важнее расстояния. Спросите человека о том, далеко ли расположено его место работы от дома, и он, скорее всего, даст вам ответ в минутах. Наши машины спроектированы так, чтобы обеспечить определенный уровень безопасности даже при больших скоростях, но лишь условно — как может быть безопасным то, из-за чего ежегодно гибнут и становятся инвалидами десятки тысяч людей? Мы думаем, что в машине мы неуязвимы, хотя воздушные подушки и ремни безопасности не спасут нас в половине тяжелых аварий {131}. Как указал австралийский исследователь ДТП Майкл Пейн, половина лобовых столкновений автомобилей с пристегнутыми водителями, приводивших к летальному исходу, происходила на скорости 55 км/ч или ниже {132}.

Мы считаем, что мобильность — достойная плата за риск. Наше мышление искажается, как только мы оказываемся за рулем. Мы не только думаем, что наши водительские навыки «выше среднего» («оптимистическое искажение» в действии!), но и уверены в том, что вероятность попасть в аварию для нас ниже, чем для среднего водителя. Ощущение контроля над ситуацией снижает воспринимаемый риск. Все, что нам неподвластно, кажется более рискованным, хотя причиной 90% аварий становится «человеческий фактор», а не поломка автомобиля, проблемы с дорожным покрытием или погодные условия.