Трафик. Психология поведения на дорогах

Если знаки «Дети» или «Дикие животные» ни на что не влияют, нужны ли они вообще? Этим вопросом и задался Ганс Мондерман[84], возможно, самый известный дорожный инженер в мире. Он стал широко известен благодаря разработке слишком радикальной даже для его родной Голландии программы повышения безопасности на дорогах путем ликвидации всех светофоров и знаков. Исследователь из Научно-исследовательского транспортного института Керстин Лемке считает, что «голландцы просто другие» во всем, а не только в своем отношении к сексу и наркотикам. «У них на дорогах происходит то, что у нас не произойдет никогда». Но, с другой стороны, уровень безопасности там выше, чем в Германии, так что голландцы, по всей видимости, больше в этом понимают.

Обычно Мондермана называют «голландцем, который ненавидел дорожные знаки». Но вообще-то один знак Мондерман любил. Он стоит на въезде в небольшую деревню Маккинга во Фрисланде и ограничивает скорость до 30 км/ч. После этого предупреждения там написано: «Без дорожных знаков».

Дорожный знак, объявляющий об отсутствии дорожных знаков, — хорошая шутка, но он также отражает всю философию Мондермана. Смысла в этом знаке нет, поскольку водитель и сам увидит, что в Маккинге нет знаков. «В конце концов, — говорил Мондерман, — о чем на самом деле дорожные знаки нам сообщают? Возьмем знак, предупреждающий о том, что впереди мост. Неужели кто-то не заметил бы, что впереди мост? Зачем нам это рассказывать? Мы настолько тупые, что нам нужно постоянно объяснять, как себя вести? Если вы считаете людей идиотами, они ведут себя соответственно»{25}.

Однако деятельность Мондермана не ограничивалась выражением ненависти к дорожным знакам. Стержнем его философии была теория двух видов пространства: «транспортного мира» и «социального мира». Транспортный мир — это, по сути, любая дорога. Безличный, стандартный, предназначенный только для автомобилей мир, где важны скорости, продуктивность и однородность. Мондерман был большим поклонником немецких автострад, поэтому он любил этот мир. Социальный мир, с другой стороны, как маленькая голландская деревня. Там автомобиль — гость, а не единственный житель. Там улицы предназначены не только для того, чтобы переезжать по ним из одного места в другое. Все подчиняется местным обычаям и межличностным контактам, а не абстрактным правилам. Мондерману нравился и этот мир, но он не хотел, чтобы у него было хоть что-то общее с немецким автобаном.

По мнению Мондермана, дорожные инженеры, стандартные знаки и разметка навязали социальному миру транспортный. «Раньше улицу в деревне можно было читать, как хорошую книгу, — сказал он. — Ее было удобно читать. Вот въезд в деревню, там школа, там магазин, где вы сможете купить все, что вам нужно. Там большая ферма, и, возможно, из двора выезжает трактор. А потом пришли дорожные инженеры и сделали из этого абсолютно однородный кусок пространства». Водители теперь не берут пример с социальной жизни деревни; они отмахиваются от знаков, которые стали настолько неотъемлемой частью нашего мира, что «мы их даже не замечаем». Неожиданно главная дорога деревни стала всего лишь частью проходящего через нее шоссе, и лишь несколько мелких признаков говорят об обратном. Наверное, именно поэтому на въездах в небольшие городки водители часто превышают скорость, за что их и штрафуют. Это не просто жадность местных властей. Водители не чувствуют разницы — дорога в деревне такая же широкая, как и вне ее, с такими же полосами безопасности. Они едут по той же дороге, и вдруг нужно сбрасывать скорость — в сознании людей за рулем возникает когнитивный диссонанс{26}.

В середине 80-х годов XX века Мондерман прошел «испытание на прочность», результаты которого прогремели на весь мир. Ему поручили переделать главную улицу деревни Аудехаске: жители жаловались на то, что автомобили проносятся по ней на огромной скорости. Местные власти перепробовали все средства так называемого успокоения дорожного движения, чтобы водители снижали скорость.

Вы наверняка ездили по улицам, где применяются такие средства, просто не знали об этом. Самое распространенное и известное — «лежачий полицейский», искусственная неровность на дороге, которая используется со времен изобретения автомобиля{27}. За исключением таких городов, как Мехико, «лежачие полицейские» обычно расположены в районе школ и тому подобное. Правда, сейчас они более плавные и более широкие, чем раньше, что, между прочим, помогает городским властям избегать судебных исков от владельцев автомобилей с разбитыми подвесками. Существует масса видов «лежачих полицейских», начиная от «параболических» и «синусоидальных» и заканчивая очень широкими плоскими неровностями и зигзагообразными препятствиями, по которым невозможно проехать на большой скорости. Кроме того, к тротуарам добавляют небольшие расширения, которые искусственно сужают перекрестки, что если и не заставляет водителей сбрасывать скорость, то хотя бы сокращает время перехода перекрестка для пешеходов (и повышает безопасность).