Трагедии моря

Моуэт заявил о себе как литератор уже в первые послевоенные годы. Вначале это была повесть «Полк», навеянная впечатлениями и переживаниями военных лет. Однако подлинную известность ему как писателю принесли книги «Люди оленьего края» (1952) и «Отчаявшийся народ» (1959)[143], проникнутые тревогой и болью за судьбу малых народов канадского Севера, произведения, со страниц которых звучит страстный призыв о помощи гибнущим народам. За выдающиеся заслуги в укреплении межнациональных отношений в 1953 году ему была присуждена весьма почетная премия Анисфелда-Вулфа. Впоследствии Моуэту были присвоены ученые степени доктора юридических наук и почетного доктора литературы.

Его перу принадлежат в общей сложности более двадцати книг. Среди них есть и большие документальные труды — «Канадский Север» (1967) и «Канадский Север сегодня» (1976) и увлекательно написанные исследования, посвященные истории открытия и изучения севера Северной Америки, например «Путешествие на Коппермайн» (1958)[144] или трилогия «Вершина мира» (1961–1973)[145]. Книга Моуэга «Не кричи, волки» (1959)[146] — рассказ натуралиста о жизни тундровых волков и их окружении. Как уже говорилось, большое место в творчестве писателя занимают книги о малых народностях канадского Севера, размышления об их судьбе, призыв к помощи им, к их спасению. Результатом двух поездок по нашей стране, состоявшихся в 1966 и 1969 годах, стала его книга «Мое открытие Сибири» (1971), — книга, которую многие считают лучшей из написанных об СССР иностранными авторами и которая выдержала невиданно большой тираж для подобного рода изданий. Вместе с тем, особенно в последние годы, Моуэт все чаще обращается к мысли о будущем живой природы — источнике существования человечества, о взаимоотношении современного человека с природой, особенно с животным миром, о путях сохранения редких и исчезающих видов фауны.

«Человек потерял контакт с природой планеты, построил свою жизнь на хитроумии и изобретательности и поэтому рассматривает животных сквозь лупу человеческих знаний, а она увеличивает перышко или шерстинку, но образ в целом искажает. Мы относимся к животным свысока, полагая, что судьба их достойна сожаления — ведь по сравнению с нами они весьма несовершенны. Но мы заблуждаемся, жестоко заблуждаемся. Ибо нельзя к животным подходить с человеческой меркой.

Их мир старше нашего и совершеннее, и сами они — существа более законченные и совершенные, чем мы с вами. Они сохранили многие из чувств, которые человек растерял, и живут, прислушиваясь к голосам, которые недоступны нашему слуху. Животные — не меньшие братья наши и не бедные родственники; они — иные народы, вместе с нами угодившие в сеть жизни, в сеть времени; такие же, как и мы, пленники земного великолепия и земных страданий».

Эти слова, принадлежащие канадскому публицисту Генри Бестону, Фарли Моуэт предпослал одной из первых своих книг такого рода — «Кит на заклание» (1972)[147], повествующей о драматической судьбе кита, заброшенного прибоем в небольшую бухту на острове Ньюфаундленд и ставшего жертвой человеческой жестокости, человеческой алчности. Книга «Кит на заклание» служит яркой иллюстрацией к процитированному выше эпиграфу. В полной мере эпиграф относится и к книге «Трагедии моря», написанной Моуэтом уже в восьмидесятые годы (первое ее издание вышло в Канаде в 1984 г., второе издание — в 1985 г.), книге — пока самой большой из принадлежащих его перу и, быть может, наиболее страстной, наиболее остросюжетной.

Описываемые здесь события развиваются главным образом на северо-востоке Северной Америки, причем не только в море, как этого можно было бы ожидать, судя по названию книги, но и на суше. Место действия избрано автором, конечно, не случайно. Оно особенно знакомо и близко ему; Моуэт сроднился с ним и во время своих здесь путешествий, и за годы оседлой жизни на острове Ньюфаундленд. Но дело не только в этом. Именно отсюда началось проникновение европейцев на Американский континент (одними из первых были здесь древние скандинавы, приплывавшие из Гренландии и Исландии еще в X веке, задолго до «официального» открытия Нового Света). Именно здесь европейцы впервые встретились с почти девственной, мало измененной человеком природой Северной Америки, с ее несметно богатым животным миром. И именно здесь наиболее откровенно, наиболее ярко проявились алчность «белого человека», гибельные последствия его хищнического отношения к живой природе.