Читаем Трагедии. Сонеты полностью

И можете мне верить, – не терплю.Три важных шишки рекомендовалиМеня на лейтенантство. Это пост,Которого, ей-богу, я достоин.Но он ведь думает лишь о себе:Они ему одно, он им другое.Не выслушал, пустился поучать,Наплел, наплел и отпустил с отказом.«Увы, – он говорит им, – господа,Уже себе я выбрал офицера».А кто он? Математик-грамотейМикеле Кассьо некий. ФлорентинецС красавицей на шее. Бабий хвост,Ни разу не водивший войск в атаку.Он знает строй не лучше старых дев.Но выбран он. Я на глазах ОтеллоСпасал Родос и Кипр{53} и воевалВ языческих и христианских странах,Но выбран он. Он мавра лейтенант,А я поручиком их мавританства.

Родриго

Поручиком. Уж лучше б палачом!

Яго

Вот именно. Он двигает любимцев,А надо повышать по старшинству.У этого дождешься производства!О нет, мне мавра не за что любить.

Родриго

Тогда б я бросил службу.

Яго

Успокойтесь.На этой службе я служу себе.Нельзя, чтоб все рождались господами,Нельзя, чтоб все служили хорошо.Конечно, есть такие простофили,Которым полюбилась кабалаИ нравится ослиное усердье,Жизнь впроголодь и старость без угла.Плетьми таких холопов! Есть другие.Они как бы хлопочут для господ,А на поверку – для своей наживы.Такие далеко не дураки,И я горжусь, что я из их породыЯ – Яго, а не мавр, и для себя,А не для их прекрасных глаз стараюсь.Но чем открыть лицо свое – скорейЯ галкам дам клевать свою печенку.Нет, милый мой, не то я, чем кажусь.

Родриго

У, толстогубый черт! Он с ней, увидишь,Всего добьется!

Яго

Надо разбудитьЕе отца, предать побег огласке,Поднять содом, воспламенить родню.Как мухи, досаждайте африканцу,Пусть в радости найдет он столько мук,Что проклянет отравленное счастье.

Родриго

Вот дом ее отца. Я закричу.

Яго

Вовсю кричите. Не жалейте глотки.Кричите, точно в городе пожар.

Родриго

Брабанцио! Брабанцио, проснитесь!

Яго

Брабанцио, проснитесь! Караул!Где ваша дочь? Где деньги? Воры! Воры!Проверьте сундуки! Грабеж! Грабеж!

Наверху в окне появляется Брабанцио.


Брабанцио

Что значат эти крики? Что случилось?

Родриго

Все ваши дома?

Яго

Заперта ли дверь?

Брабанцио

К чему расспросы ваши?

Яго

Ад и дьявол!У вас разгром. Опомнитесь, дружок.Наденьте плащ. Как раз сейчас, быть может,Сию минуту черный злой баранБесчестит вашу белую овечку.Спешите! Мигом! Надо бить в набат,Храпящих горожан будить.Иначе вас дедушкою сделают. Живей!Спешите, говорю.

Брабанцио

Да вы рехнулись.

Родриго

Вы узнаете, кто я, сударь?

Брабанцио

Нет. Кто ты такой?

Родриго

Родриго я.

Брабанцио

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее