Читаем Трагедии. Сонеты полностью

Кассио

И плачет, и обнимает, и тащит с собой. Ха-ха-ха!


Отелло (в сторону)

Теперь он показывает, как она увлекает его в мою спальню. О, я хорошо вижу твой нос, но пока еще не вижу собаки, которой я брошу его на съеденье.


Кассио

Надо будет поскорее расстаться с нею.


Яго

Глядите, ей-богу, вот она!


Кассио

Хорек ненасытный! И как надушилась!


Входит Бианка.


Долго ты будешь бегать за мною?


Бианка

Нет уж, извини. Побегают за тобой черт и его бабушка. Получай назад свой платок окаянный. Дура я, что взяла его. Вышей ему такой же, вы слыхали что-нибудь подобное? Нашел у себя в комнате и не знает чей. Так я и поверила. Какой-нибудь шлюхи память, а я буду снимать с него узор. Нет уж, пожалуйста.


Кассио

Что ты, ненаглядная Бианка! Что ты, что ты!


Отелло (в сторону)

Праведное небо, это мой платок!


Бианка

Если хочешь, приходи сегодня ужинать со мной. Если нет, приходи, когда вздумаешь.


Уходит.


Яго

Бегом, бегом за ней!


Кассио

Пожалуй, правда. Еще поднимет шум на улице.


Яго

Вы действительно пойдете ужинать к ней?


Кассио

Да, я думаю.


Яго

В таком случае я приду тоже. Надо поговорить.


Кассио

Прекрасно. Только наверняка.


Яго

Посмотрим. Догоните ее.


Кассио уходит.


Отелло


(выступая вперед)

Яго, как мне убить его?


Яго

Как он гордится своей низостью! Вы заметили?


Отелло

О Яго!


Яго

А вы узнали платок?


Отелло

Это действительно мой?


Яго

Разумеется, ваш. Видите, как мало он ценит эту сумасбродку, жену вашу. Она дарит ему платок, а он отдает его своей сударушке.


Отелло

Я хотел бы убивать его девять лет подряд. Действительно, сумасбродка. Обольстительная! Божественная!


Яго

Вам пора было бы забыть об этом.


Отелло

Да, Яго. Я хочу, чтобы она сгнила, пропала и была осуждена сегодня же ночью. Я не дам прожить ей дня. Сердце мое обратилось в камень. Ударить – ушибешь об него руку. Все это так. Но не было на свете созданья более неотразимого. Ее место рядом с каким-нибудь повелителем мира, чтобы делить с ним жизнь и вдохновлять его.


Яго

Нет, думать так вам больше не годится.


Отелло

Чтоб ее черт побрал! Это верно. Я только вспоминаю. Какая это рукодельница! А как понимает музыку! Ее пеньем можно приручить лесного медведя. Женщина неистощимого ума и воображенья.


Яго

Тем, стало быть, хуже.


Отелло

О, в тысячу раз. И притом с такой способностью нравиться!


Яго

Даже слишком большою.


Отелло

Справедливо. Но ведь жалко, Яго! О, какая жалость, какая жалость!


Яго

Ну, если вам так жалко, выдайте ей доверенность на совершенье дальнейших низостей. Дело только в вас. Никого это не касается.


Отелло

Я изрублю ее на мелкие кусочки. Обманывать меня!


Яго

Безобразница.


Отелло

И с кем! С моим подчиненным!


Яго

Тем более.


Отелло

Какого-нибудь яду, Яго, сегодня же. Я не буду вступать с ней в объяснения, чтоб не поддаться ее обаянью. Так помни, сегодня же. Достанешь, Яго?


Яго

Зачем яд? Лучше задушите ее в постели, которую она осквернила.


Отелло

Хорошо. Хорошо. Знаешь, это справедливая мысль. Это мне нравится.


Яго

А расправиться с Кассио предоставьте мне. Ночью кое-что услышите.


Отелло

Великолепно.

Труба за сценой.

Что там за труба?

Яго

Известье из Венеции, наверно.Вон Лодовико с вашею женой.

Входят Лодовико, Дездемона и свита.


Лодовико

Душой рад встрече, генерал.

Отелло

И я.

Лодовико

Привет вам от сенаторов и дожа.

(Подает ему письмо.)


Отелло

Почтительно целую их печать.

(Прикладывает к губам письмо, распечатывает и читает.)


Дездемона

С какими новостями, Лодовико?

Яго

Большое удовольствие и честьНа Кипре вас приветствовать.

Лодовико

Спасибо. Как лейтенанта Кассио дела?

Яго

Он жив.

Дездемона

У лейтенанта с генераломБольшой разрыв. Надежда вся на вас.Вы сблизите их.

Отелло

Ты такого мненья?

Дездемона

Не слышу.

Отелло (читает)

«В исполненье привестиНемедленно».

Лодовико

Он к вам не обращался,А погружен в приказ. Так между нимИ Кассио размолвка?

Дездемона

Да, к несчастью,Я все б дала, чтоб вновь их помирить,Такую к Кассио любовь питаю.

Отелло

Огонь и сера!

Дездемона

Что ты говоришь?

Отелло

Ты что, в своем уме?

Дездемона

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее