Читаем Трагедии. Сонеты полностью

Силки для птиц! Иль я забыл, когдаИграет кровь, как щедр язык на клятвы!Нет, эти вспышки не дают тепла,Слепят на миг и гаснут в обещанье.Не принимай их, дочка, за огонь.Будь поскупей на будущее время.Пускай твоей беседой дорожат.Не торопись навстречу, только кликнут.А Гамлету верь только в том одном,Что молод он и меньше в поведеньеСтеснен, чем ты; точней – совсем не верь.А клятвам и подавно. Клятвы – лгуньи.Не то они, чем кажутся извне.Они, как опытные надувалы,Нарочно дышат кротостью святош,Чтоб обойти тем легче. Повторяю,Я не хочу, чтоб на тебя впередБросали тень хотя бы на минутуБеседы с принцем Гамлетом. Ступай.Смотри не забывай!

Офелия

Я повинуюсь.

Уходит.

<p>Сцена четвертая</p>

Там же. Площадка перед замком.

Входят Гамлет, Горацио и Марцелл.

Гамлет

Пощипывает уши. Страшный холод.

Горацио

Лицо мне ветер режет, как в мороз.

Гамлет

Который час?

Горацио

Без малого двенадцать.

Марцелл

Нет. С лишним. Било.

Горацио

Било? Не слыхал.Тогда, пожалуй, наступает время,В которое всегда являлась тень.

Трубы, пушечные выстрелы за сценой.

Что это значит, принц?

Гамлет

Король не спит и пляшет до упаду,И пьет и бражничает до утра.И, чуть осилит новый кубок с рейнским,Об этом сообщает гром литавр,Как о победе.

Горацио

Это что ж – обычай?

Гамлет

К несчастью, да – обычай, и такой,Который следовало бы скорееЗабыть, чем чтить. Такие кутежи,Расславленные на восток и запад,Покрыли нас стыдом в чужих краях.Там наша кличка – пьяницы и свиньи.И это отнимает, не шутя,Какую-то существенную мелочьУ наших дел, достоинств и заслуг.Бывает и с отдельным человеком,Что, например, родимое пятно,В котором он невинен, ибо, верно,Родителей себе не выбирал,Иль странный склад души, перед которымСдается разум, или недочетВ манерах, оскорбляющий привычки, –Бывает, словом, что пустой изъян,В роду ли, свой ли, губит человекаВо мненье всех, будь доблести его,Как милость Божья, чисты и несметны.А все от этой глупой капли зла,И сразу все добро идет насмарку.Досадно ведь.

Горацио

Смотрите, принц, вот он!

Входит Призрак.

Гамлет

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее