Трагедия 1941 года

Изложенное выше имеет исключительно принципиальное значение, без которого понять что-либо в деятельности советской разведки практически невозможно. Потому что хотя она и называлась советской, но все дело в том, что и СССР-то тоже был создан по соображениям БЕЗОПАСНОСТИ! А, следовательно, многовековая генетическая традиция русской разведки автоматически перешла и в её наиценнейшее наследство.

Во-вторых, интеллигентская босячня с дипломами о поверхностном образовании на то и существует, чтобы не понимать сущности волею всего лишь геополитической закономерности ставших на сторону СССР США и Англии. Ведь принципиальное их отношение к СССР ничем не отличалось от гитлеровского. Они ничего не имели против того, чтобы Гитлер уничтожил СССР-Россию. Они ничего не имели против того, чтобы он уничтожил её до состояния «РУССКОЙ ПУСТЫНИ». Разница состояла лишь в том, что они принципиально не были согласны с тем, что ими же взращенный Адольф, «свет» Алоизович, он же Гитлер будет владеть столь вожделенным для англосаксонского Запада Хартлендом и ключевыми позициями на подступах к Хартленду, то есть Восточной Европой. А союзная Третьему рейху Япония будет преграждать англосаксам доступ в Хартленд с Востока.

Сталин это прекрасно видел и понимал. И потому не мог себе позволить не реагировать на это. Ведь он же хорошо знал, какую колоссальную роль во взращивании нацизма в Германии сыграли США и Великобритания. Сталину, например, хорошо было известно, что ещё в 1923 г. Гитлер заявил помощнику американского атташе: «Разделаться с коммунистами поручите нам до того, как вы с ними столкнётесь на полях сражений». Не менее хорошо Сталину было известно, как США и Англия усиленно толкали Гитлера на Восток. Соответственно за такими союзниками нужен был более чем внимательный пригляд. Тем более что Сталину по истории Первой мировой хорошо было известно, насколько подлую по отношению к России политику они могут вести — от тайных сепаратных переговоров с противниками с целью выцыганивания для себя необходимых уступок за счет ущемления коренных интересов союзника до планирования вооруженных интервенций против этого же союзника, в том числе и в координации с бывшим общим врагом. Ведь всё же было еще свежо в памяти. А она у Сталина была поистине могучей.

К тому же не следует забывать, что с конца 1936 г. Сталин прекрасно знал о том, что Рузвельт уже тогда понимал, что в грядущей большой войне в Европе, а как президент США он безошибочно её предчувствовал, СССР и США не только обречены стать союзниками и победителями в этой войне, но и то, что на них обрушится сложнейшая задача реконструировать послевоенный мир на новой основе. Об этом он сам говорил советскому послу А. А. Трояновскому в одном из приватных разговоров в конце 1936 г., о чем тот и сообщил в Москву. Но все дело-то в том, что послевоенную конфигурацию США видели по-своему, а СССР по-своему. Принципиальная разница заключалась в том, что СССР был нацелен на такое переустройство послевоенного мира, которое гарантировало бы именно же БЕЗОПАСНОЕ существование СССР. В то время как США — на установление своего мирового господства, что автоматически влекло за собой угрозу БЕЗОПАСНОСТИ СССР. Как ни крути, ни верти, но это не просто разница, а суперпринципиальная разница!

* * *

И эту суперпринципиальную разницу великолепно иллюстрируют следующие факты. В то время как СССР усиленно готовился к отражению гитлеровской агрессии, наращивая прежде всего оборонительные вооружения — уж теперь-то, после всех вышеизложенных объяснений это должно быть ясно, как Божий день, — США задолго до начала Второй мировой, и тем более задолго до своего вступления в войну, стали наращивать именно же ударные вооружения. И поскольку США — морская держава, то прежде всего это отразилось на характере строительства американских военно-морских сил.