Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

2. Требовать, чтобы в населенных пунктах местные власти сами арестовывали, уничтожали, агитаторов и смутьянов.

3. За укрывательство большевиков, пропагандистов и шаек должна быть беспощадная расправа, которую не производить только в случае, если о появлении тех же лиц (шаек) в населенных пунктах было своевременно сообщено ближайшей военной части, а также о времени ухода этой шайки и направлении ее движения было своевременно донесено войскам. В противном случае на всю деревню налагать денежный штраф, руководителей деревни предавать военно-полевому суду за укрывательство.

4. Производить неожиданные налеты на беспокойные пункты и районы: появление внушительного отряда вызовет перемену настроения в населении.

5. В подчиненных вам частях установить суровую дисциплину и порядок. Никаких незакономерных действий, грабежей, насилий не допускать. С уличенным расправляться на месте, пьянство искоренять, пьянствующих наказывать, отрешать, карать.

6. Начальников, не умеющих держать вверенные им части на должной высоте, отрешать, предавая военно-полевому суду за бездействие власти.

7. Для разведки и связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных и несвоевременных сведений или измены — заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать. При остановках, на ночлегах, при расположении в деревнях части держать сосредоточенными, приспособлять занимаемые помещения к обороне, сторожевое охранение выставлять, держаться принципа качественности, а не численности охранения, причем должна быть постоянная проверка несения службы; брать заложников из соседних, не занятых красными частей селений. Всех способных к боям мужчин собирать в какое-нибудь большое здание, содержать под охраной и надзором на время ночевки, в случае измены, предательства — беспощадная расправа».

Нет никакого сомнения, — продолжает Колосов, — что эта телеграмма представляла собой циркулярное распоряжение, посылавшееся Колчаком не только г. Артемьеву, но и другим уполномоченным по охране государственного спокойствия, в том числе, разумеется, ген. Розанову. С этой точки зрения заслуживают сопоставления прежде всего даты, которыми помечены как приказ ген. Розанова, так и телеграмма Артемьева, передавшая «повеления Верховного правителя»: телеграмма имеет пометку 23 марта (несомненно опять-таки, что около этого числа Артемьев и получил распоряжение Колчака), а приказ датирован 27-м числом того же месяца. Очевидно, как только ген. Розанов получил инструкцию от адмирала Колчака, — по всей вероятности одновременно с тем, как ее получил ген. Артемьев, — так он тотчас же применил ее к делу, не откладывая ни одного дня, но и не опережая адмирала самовольными действиями. Он поступал по точному смыслу Полевого устава, который адмирал Колчак считал лучшим сводом законов для управляемой под его диктатурой страны».