Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

«Мне известен один прием, который я ему запретил, это — расстреливание заложников за убийство на линии кого-либо из чинов охраны. Он брал этих людей из тюрьмы (Попов. Вы запретили, а не предали суду за убийство?). Нет, потому что я считал, что, в сущности говоря, он имел право бороться всеми способами, какие только возможны... но... я считал, что ответственность лиц, не причастных к делу, недопустима... Я не думаю, чтобы Розанов такие распоряжения давал, потому что по этому поводу есть телеграммы, которые я посылал Артемьеву и Розанову, которые имеются даже в газете в виде приказа Артемьеву, где я давал общие указания... Это указание, конечно, не указывало как общую меру сжигание деревень, но я считаю, что во время боев и подавления восстания такая мера неизбежна и приходится прибегать к этому способу. Эта мера, конечно, не может быть применена в виде распоряжения, но только как мера во время столкновения... Сколько мне известно из доклада того же Розанова, я знал два или три таких случая... и я признал это правильным, потому что эти случаи относились к д. Степно-Баджейской⁶³... Это была укрепленная база повстанцев, следовательно, она могла быть разрушена и уничтожена, как всякое укрепление. Второй случай — Княжеское и третий случай — Тасеево»...

Далее Колчак передает беседу с «одним из членов революционного комитета»:

«Когда я в одну деревню пришел с повстанцами, я нашел несколько человек, у которых были отрезаны уши и носы вашими войсками». Я ответил: «Я наверное такого случая не знаю, но допускаю, что такой случай был возможен». Он продолжает: «Я на это реагировал так, что одному из пленных я отрубил ногу, привязал ее к нему веревкой и пустил его к вам в виде око за око, зуб за зуб». На это я ему только мог сказать: «Следующий раз весьма возможно, что люди, увидав своего человека с отрубленной ногой, сожгут и вырежут деревню. Это обычно на войне и в борьбе так делается» [«Допрос». С. 211—213].

Таково объяснение Колчака. По-иному интерпретируют его политические противники⁶⁴. 27 марта ген. Розанов, назначенный начальником военных сил, действовавших по подавлению беспорядков в Енисейской губ. и Нижнеудинском у. Иркутской губ., издал упомянутый выше приказ начальникам военных отрядов в районе восстания. Странным образом среди всех материалов, изданных советской властью о подавлении партизанского движения, только текста этого приказа нет. Колосов в своей книге приводит лишь выдержки из него. Гуревич воспроизводит его полностью, заимствуя из изданной в Праге брошюры Солодовникова «Сибирские авантюры и ген. Гайда» [с. 86—87]... У нас, таким образом, не может быть никакой уверенности в том, что текст приказа вполне соответствует подлиннику. (Припомним, что в этом сомневался Колчак.) Приказ гласил:

«1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдет, а достоверные сведения о наличности таковых имеются — расстреливать десятого.