Трагедия белого юга. 1920 год

Высадка десанта началась ночью 14 августа 1920 г. в 14 километрах от станицы Приморско-Ахтырской на косе Ясинской. Из- за мелководья суда не могли приблизиться к берегу ближе, чем на один километр. Поэтому десантники высаживались по горло в воде, а потом на канатах, вручную подтаскивали плоскодонные баржи поближе к берегу. В этом месте у красных располагались всего две роты красноармейцев при одном пулемете. После короткой перестрелки они отошли на восток. Командование 9-й советской армии, получив точные данные о месте высадки десанта, вначале не правильно оценило его численность и, хотя туда были брошены одна кавалерийская дивизия и бригада, усиленные двумя бронепоездами, двумя бронеавтомобилями и двумя тяжелыми орудиями, этих сил для разгрома десанта было явно не достаточно.

У десантников своих бронепоездов, естественно, не было, поэтому при первой же возможности они попытались захватить их у красных. Получилось так, что при поспешном отступлении одно красноармейское подразделение не успело снять действующую телефонную линию. Получив ее в свое распоряжение, белые попытались заманить в западню один из красных бронепоездов, находившихся в это время на станции Тимашевская. Хитрость не удалась, но в другой раз белые все же завладели красным бронепоездом и броневиком, который назывался «Товарищ Ленин». Его тут же переименовали в «Генерал Бабиев».

Приморско-Ахтырскую белый десант взял практически без боя. На улицах станицы казачки сразу выставили столы с угощениями: молоком, салом, овощами и арбузами. Хотя Врангель строго и неоднократно предупреждал Улагая о недопустимости каких-либо остановок наступления, тот все же не особенно торопился. В каждом населенном пункте устраивались парады и митинги, в то время как красное командование стягивало в этот район все новые и новые силы. Численность войск Улагая росла очень медленно. Станичники охотно делились продовольствием и фуражом, несли припрятанное оружие, но на этом, как правило, их помощь и заканчивалась. Только из плавней приходили оборванные и изможденные пятимесячным скитанием «добровольцы». Пожалуй, самым многочисленным среди них был отряд полковника Скакуна. Он привел с собой около 2 тысяч человек. Но в целом количество присоединившихся повстанцев было далеко от того, на которое рассчитывали руководители десанта. Всеобщего восстания казаков не получилось. Кубань устала от войны, потеряла веру в победу над красными.

Но поначалу успех сопутствовал Улагаю. Вскоре он захватил станицы Брюховецкую и Тимашевскую. Даже после того, как красное командование ввело в бой еще две свежие бригады, остановить белых им не удалось. На третий день боев, захваченный десантом плацдарм уже составлял 80 километров по фронту и до 90 в глубину. К Екатеринодару оставалось пройти еще столько же, и его местные власти уже начали подготовку к эвакуации. Прибавилось работы и Особым отделам ВЧК. Их главной задачей стало выявление всех членов белого подполья, изоляция и уничтожение тех, кто мог содействовать десанту или присоединиться к нему. По этому поводу Особоуполномоченный ВЧК и Особого отдела ВЧК Л.М. Брагинский докладывал Председателю Революционного Военного Совета Республики Л.Д. Троцкому:

«Считаю необходимым доложить, что в дни последнего кризиса Советской власти на Кубани, в связи с десантными операциями противника, Кубано-Черноморская ЧК и Особый отдел 9 Кубармии оказались на высоте своего положения и, не поддавшись паническому настроению почти всех других советских учреждений, беспрерывно продолжали свое дело беспощадной борьбы с контрреволюцией и в самые критические моменты, когда противник стал непосредственно угрожать Екатеринодару, публиковали один за другим списки расстрелянных активных белогвардейцев, чем немало содействовали поражению противника и победе красных войск.

С 19 по 23 августа Коллегия Кубчерчека беспрерывно работала и в результате на 24 августа ЧК не имела ни одного арестованного, ни одного дела. Для подготовки правильной разгрузки тюрьмы предпринято было следующее: освобождены были все коммунисты и сочувствующие, красноармейцы и матросы выделены были в одну камеру, дабы в последний момент сразу уже можно было их выпустить. К бывшим членам Военно-Полевых судов белой армии, незарегистрировавшимся офицерам, контрразведчикам, бандитам и прочим явным контрреволюционерам была применена высшая мера наказания — расстрел. Офицерство регистрировавшееся, но политически неблагонадежное, выслано было из Кубобласти в концентрационные лагеря, остальные освобождены. Во время паники сотрудники ЧЕКА и Особого отдела рассыпались для вылавливания подозрительных элементов.

За последнее время был раскрыт целый ряд белогвардейских организаций, преимущественно задавшихся целью вербовать и переправлять офицерство к «бело-зеленым» бандам в горы»^{228}.