Трагедия белого юга. 1920 год

Еще один интересный случай произошел потому, что и у белых, и у красных нередко совпадала нумерация частей. Захватив село Богородицкое, бойцы 4-й дивизии армии Буденного накормили лошадей и улеглись спать. Вскоре туда приехали квартирьеры белых. Они стали заходить в дома и очень ругались, обвиняя красноармейцев в том, что они самовольно заняли дома. И те, и другие в перебранке называли одни и те же номера полков, поэтому никто не подозревал, что они являются противниками. В одном из домов белых особо крепко выругали и прогнали. Тогда они, узнав, где находится штаб дивизии, пришли к начальнику штаба Касогову с жалобой. И только он, после того, как его назвали «ваше благородие», понял, с кем разговаривает. Обезоружив казаков, Касогов выяснил, что у белых тоже есть 4-я дивизия с такими же номерами полков, как и у красных.

В связи с описанными и другими поражениями белых войск на Юге России, особенно донских казаков, и участившимися случаями их перехода на сторону красных, командование ВСЮР сделало попытку переломить ситуацию и добиться обратного процесса — спровоцировать переход красноармейцев к белым. Оно обратилось к Верховному Кругу с предложением объявить амнистию тем красноармейцам, которые будут сдаваться в плен. Амнистия была объявлена. Согласно принятому решению всем офицерам, казакам и солдатам, перешедшим на сторону Донской, Кубанской и Добровольческой армий с оружием или без него, объявлялось полное помилование. Все они должны освобождаться на 2 месяца от военной службы, если сами, сразу после сдачи в плен, не захотят вступить в белую армию. Воспрещалось отбирать, кому бы-то ни было, вещи у сдающихся.

Потом, очевидно в пропагандистских целях, был запущен слух о том, что на помощь прибывает Болгарский корпус. Его личный состав якобы будет переодет в гражданскую одежду, так как по условиям Версальского договора Болгарии запрещалось иметь свою многотысячную армию — военную форму, говорили в войсках, пришлют Англия и Франция. Из штаба ВСЮР «просочилась» также информация о том, что еще две дивизии присылает король Сербии и что в боевых действиях против большевиков скоро примут участие страны Антанты. Когда эти слухи дошли и до красных, то вскоре с самолета в расположение деникинских войск ими были сброшены листовки, в которых помимо прочего можно было прочитать: «Покажите нам хоть небольшую часть союзников, и мы сложим оружие»^{87}.

Вообще-то в белых войсках на Юге России, слухи о том, что войска Антанты вот-вот прибудут на фронт и вместе с Добровольческой армией начнут воевать против большевиков, возникали часто. Особенно большое распространение они получили в марте-апреле 1919 г. Тогда поводом для разговоров послужил факт прибытия на английском пароходе из Константинополя группы якобы иностранных военнослужащих, которую включили в состав 1-го корпуса Кавказской армии. Однако вскоре выяснилось, что эти «иностранцы» — русские, прибывшие из Франции, где находились в составе русских Особых бригад. Во время 1-й мировой войны они вместе с французами принимали участие в боевых действиях против Германии. Как следует из материалов исследования, проведенного М. Чиняковым, этот факт имел место. Тогда в районе Луганска в одну из частей Кавказской армии генерала Покровского было действительно включено свыше 300 солдат и офицеров из состава бывших Особых бригад, изъявивших желание воевать на стороне белых. До самого окончания Гражданской войны ни одной иностранной воинской части, которая бы вместе с белогвардейцами воевала против большевиков на Юге России, не было. Имелся только английский батальон в Новороссийске, но он был предназначен для охраны иностранных миссий.

К марту 1920 г. сопротивление белых армий на Юге России практически было сломлено. Им больше не удалось провести ни одной сколько-нибудь значительной оборонительной или тем более наступательной операции. Большие претензии у командования ВСЮР были к Кубанской армии. Выступая на заседании Верховного Круга генерал Деникин говорил с большой обидой:

— «Под Ростовом и Новочеркасском, к нашему стыду, мы имели превосходство над противником в технике и в силе, но дух был подорван... Шли горячие бои под Ростовом, и я видел под Батайском целые вереницы веселых и здоровых всадников на хороших лошадях, уходящих с фронта в тыл... Странно, что из всего многочисленного кубанского войска на фронте были только 3,5 казачьи дивизии и 3 пластунских бригады»^{88}.

Эту ситуацию хорошо отразил в своем дневнике и штабс-капитан Г. Орлов. «Паника. Даже небольшие разъезды красных выстрелами гнали перед собой целые части белых. Корниловский полк, испугавшись разведки красных, бросил Батайск, его остановили только на окраине города»^{89}.