Трагедия белого юга. 1920 год

Все это очень удивило и озадачило Шевцова, но сообщение о том, что на переговорах будут рабочие, побудило его дать согласие. Майкоп в эти дни буквально кишел войсками отступающей Кубанской казачьей армии, и ехать туда было смертельно опасно. Поэтому, в последующем разговоре с генералом, Шевцов договорился об условиях своей безопасности. По предложению Данилова в партизанский отряд будут доставлены в качестве заложников два члена Кубанской Рады. Их станут удерживать там до возвращения Шевцова из Майкопа. Кроме того, атаман был предупрежден, что если с представителем Красной Армии Черноморья что-нибудь случится, то находящиеся в тюрьме г. Туапсе сотни белых офицеров будут расстреляны.

Эти события происходили 20 марта 1920 г., за неделю до окончания эвакуации белых из Новороссийска. Согласно договоренности в этот день Шевцов в сопровождении конвоя из 20 красноармейцев встретился с членами Рады на станции Суходольской. Белых заложников сопровождал конвой из 20 человек казаков. После встречи казаки забрали Шевцова, а также следовавшего с ним политработника отряда — матроса Подгорецкого и направились в Майкоп. Конвой красных, забрав членов Рады, тоже вернулся к себе в отряд, в станицу Апшеронскую. По пути Шевцову удалось передать есаулу — командиру казачьего конвоя, листовку такого содержания:

«Товарищи Казаки! Скоро, скоро наступит время, когда советские войска придут на Кубань, когда все трудовые массы Кубани восстанут против произвола деникинской власти... Вы сами, товарищи казаки, видели, как Деникин проводил народные права на Кубани. Пусть вам об этом скажет и напомнит труп Калабухова, зверски повешенного Покровским. К вам снова на Кубань слетаются генералы и буржуазия, чтобы снова кровавой расправой с вами показать, что и как понимать под народоправством... Опомнитесь, казаки, пока не поздно!»^{134}

Переговоры проходили в управлении атамана. На них со стороны белых присутствовало несколько штаб-офицеров, два генерала и много каких-то штатских, рабочих среди них не было. На вопрос Шевцова — где же они, Данилов ответил, что на его предложение прибыть в управление никто не откликнулся. Вскоре Шевцов понял, что его принимают за представителя от Филипповского и Вороновича. Шевцова просили дать ответ на три вопроса. Во-первых, какие цели преследует «зеленая» армия и какие у нее взаимоотношения с красными, наступающими с севера? Во-вторых, может ли командование «зеленых» пропустить Кубанскую армию с оружием в руках в Грузию? И в-третьих, гарантируется ли безопасность семей офицеров? Главным был, конечно, вопрос беспрепятственного продвижения армии к грузинской границе. Видно, белым было хорошо известно, что 1-я Конная армия следует по их пятам и скоро будет в Майкопе.

Отвечая на первый вопрос, Шевцов заявил, что «зеленой» армии больше нет, а есть Красная Армия Черноморья, во главе которой стоит Реввоенсовет, который он, Шевцов, сейчас и представляет. Цель красных черноморцев состоит в том, чтобы уничтожить Добровольческую армию Деникина и соединиться с Советской Красной Армией. Дальше Шевцов слукавил, заявив, что гражданскую власть в Черноморье осуществляет КОЧ. По существу же второго вопроса Шевцов сказал, что о пропуске Кубанской армии с оружием на побережье не может быть и речи. По поводу третьего вопроса он ответил — семьям офицеров со стороны Красной Армии Черноморья ничто не угрожает.

После этих ответов среди единомышленников Данилова состоялся длительный и бурный спор. Большинство было против соглашения с КОЧ и его партизанами, так как они стремятся к объединению с Советской Красной Армией. Свой ответ генерал Данилов обещал дать на следующий день, так как его надо хорошо обдумать. Здесь Шевцов, как он потом сам вспоминал, уловил, что распря между Кубанской Краевой Радой и Деникиным продолжается и это сказывается на поведении казачьих войск. В Кубанской Раде есть силы, которые хотят, чтобы крестьянское ополчение КОЧ приняло капитуляцию казаков, но при этом поддержало бы их независимость и от Деникина, и от большевиков. Как бы то ни было, но этой же ночью генерал Петров через своего адъютанта написал Шевцову записку такого содержания:

«После нашего с Вами совещания у нас было свое военное совещание, на котором мы решили: ввиду того, что Вы гарантируете жизнь семей офицеров и всех граждан, мы оставляем город без боя, а посему прошу принять меры к водворению порядка и принять город.

Генерал Данилов»^{135}.