Огонь и холод мести,и пристально гляжу в глаза кошачьистального страха: знает укротитель,что только отвернется, — вспрыснет зверь{14}.Но, кроме страха, есть другое чувство,угрюмо стерегущее меня…
ТРЕМЕНС:
(зевает)
Проклятая дремота…
ГАНУС:
Чувство этострашней всего… Вот, Тременс, — деловое —пошлешь по почте; вот — письмо к жене —сам передашь… О, как ударит в нёбо,о, как ударит!.. Смирно…
ТРЕМЕНС:
Так. А маркуты рассмотрел? Под пальцами всегдая чувствую тугое горло это…Ты помоги мне, Ганус, если смертьтебя минует… Помоги… Отыщемнеистовых наемников… Проникнемв глухой дворец…
ГАНУС:
Не отвлекай менябезумным и дремотным бормотаньем.Мне, Тременс, очень трудно…
Спит. Спит… Пламенный слепец!Открыть тебе? Открыть?.. О, как ониопаздывают! Это ожиданьеменя погубит… Господи!.. Открыть?Так просто все: не встреча, не дуэль,а западня… один короткий выстрел…сам Тременс это сделает, не я,и скажет сам, что ставлю выше честихолодный долг мятежника, и станетблагодарить… Прочь, прочь, соблазн дрожащий!Один ответ, один ответ тебе, —презрительный ответ: неблагородно.А вот — идут… О, этот смех беспечныйза дверью… Тременс! Просыпайся! Время!
ТРЕМЕНС:
Что? А? Пришли? Кто это там смеется?Знакомый перелив…
Входят Морн и Эдмин.
ЭДМИН:
Позвольте вампредставить господина Морна.
ТРЕМЕНС:
Счастливвам услужить. Мы с вами не встречались?
МОРН:
(смеется)
Не помню.
ТРЕМЕНС:
Мне спросонья показалось…но это все равно… А где посредник?Тот старичок воздушный — Эллин крестныйкак звать его… вот память!
ЭДМИН:
Дандилиосейчас придет. Он ничего не знает.Так лучше.
Две группы: направо, у камина, Тременс и Ганус; налево — в более темной части комнаты — Морн и Эдмин.
ГАНУС:
Ждать… Снова ждать… Слабею,не вынесу…
ТРЕМЕНС:
Эх, Ганус, бедный Ганус!Ты — зеркало томления, дохнуть бытеплом в тебя, чтоб замутить стекло.Вот, например: какой-то тенью теплойсоперник твой окутан. На картинымои глядит, посвистывает тихо…Не вижу я, но, кажется, спокойноего лицо…
МОРН:
(к Эдмину)
Смотри: зеленый луг,а там, за ним, чернеет маслянистоеловый бор, — и золотом косымпронизаны два облака… а времяуж к вечеру… и в воздухе, пожалуй,церковный звон… толчется мошкара…Уйти бы — а? — туда, в картину эту{16},в задумчивые краски травяные,воздушные…
ЭДМИН:
Спокойствие твое —залог бессмертья. Ты прекрасен.
МОРН:
Знаешь,забавно мне: ведь я уж здесь бывал.Забавно мне, все хочется смеяться…Противник мой несчастный мне не смеетв глаза глядеть… Напрасно, повторяю,ты рассказал ему…