Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме

                    Тогда меня разбудишь —
так — через час. Не то могу скользнуть…
скользнуть… ну, понимаешь…

Флэминг.

                                          Есть, Хозяин.

(Пауза.)

Все трое спят… Им хорошо… Кому же
я объясню, что крепок я и жаден,
что проглотить я мог бы не двенадцать,
а сотни миль? — так жизнь во мне упорна.
От голода, от ветра ледяного
во мне все силы собрались в одну
горячую тугую точку… Точка
такая может все на свете…

(Пауза.)

                                      Джонсон,
ты что? Помочь?

Джонсон.

                        Я сам — не беспокойся…
Я, Флэминг, выхожу…

Флэминг.

                               Куда же ты?..

Джонсон.

Так, — поглядеть хочу я, не видать ли
чего-нибудь. Я, может быть, пробуду
довольно долго^{127}

…

Флэминг.

                           Ты — смотри — в метели
не заблудись…
                     Ушел… Вот чудо: может
еще ходить, хоть ноги у него
гниют…

(Пауза.)

          Какая буря! Вот палатка
дрожит от снегового гула…

Кингсли.

(бредит)

                                        Джесси,
моя любовь, — как хорошо… Мы полюс
видали, я привез тебе пингвина.
Ты, Джесси, посмотри, какой он гла…
гла… гладенький… и ковыляет… Джесси,
ты жимолость^{128}

…

(Смеется.)

Флэминг.

                          Счастливец… Никого-то
нет у меня, о ком бы мог я бредить…
У капитана в Лондоне жена,
сын маленький^{129}

. У Кингсли — вот — невеста,почти вдова… У Джонсона — не знаю,
мать, кажется^{130}… Вот глупый, — вздумал тожепойти гулять. Смешной он, право, — Джонсон.
Жизнь для него — смесь подвига и шутки,
не знает он сомнений, и пряма
душа его, как тень столба на ровном
снегу… Счастливец… Я же трус, должно быть:
меня влекла опасность, — но ведь так же
и женщин пропасти влекут. Неладно
я прожил жизнь… Юнгой был, водолазом;
метал гарпун в неслыханных морях.
О, эти годы плаваний, скитаний,
томлений!.. Мало жизнь мне подарила
Ночей спокойных, дней благих… И все же…

Кингсли.

(бредит)

Поддай! Поддай! Так! Молодец! Скорее!
Бей! Не зевай! По голу!.. Отче наш,
иже еси…

(Бормочет.)

Флэминг.

             …и все же нестерпимо
жить хочется… Да, — гнаться за мячом,
за женщиной, за солнцем, — или проще —
есть, много есть, — рвать, рвать сардинок жирных
из золотого масла, из жестянки…
Жить хочется до бешенства, до боли —
жить как-нибудь…

Капитан Скэт.

                         Что, что случилось? Кто там?
Что случилось?..

Флэминг.

                        Ничего, Хозяин.
Спокойно все… Вот только Кингсли бредит…

Капитан Скэт.

                                                               Ох…
Мне снился сон какой-то, светлый, страшный.
Где Джонсон?

Флэминг.

                    Вышел… Посмотреть хотел он,
не видно ли спасенья.

Капитан Скэт.

                                Как давно?

Флэминг.

Минут уж двадцать…

Капитан Скэт.

                            Флэминг! — что ж ты, право,
не надо было выпускать его…
но впрочем…
                   Помоги мне встать, скорей,
скорей… Мы выйдем…

Флэминг.

                                Я, Хозяин, думал…

Капитан Скэт.

Нет, ты не виноват.
                            Ух, снегу сколько!

Уходят вместе. Пауза.

Кингсли.

(один, бредит)

Ты не толкай — сам знаю — брось — не нужно
меня толкать…

(Приподнимается.)