Трагедия казачества. Война и судьбы-2

Так как всех офицеров увезли и ни одного не осталось из командного состава, Кузя все тяжелое бремя взял на себя. В эту тяжелую минуту, всю эту тысячную массу казаков, инвалидов, казачек и детей он взял под свое крыло, под свою команду. И сегодня, после четырех десятков лет, когда собираемся 1 июня после панихиды помянуть павших, то мы всегда вспоминаем и благодарим Кузю. Это был не только казак в полном смысле слова, и казачьим офицером, он был — казачья величина.

Атаман, хорунжий Матвей Кузин, когда ему предатель майор Дэйвис «Расти» (рыжий) приказывал, чтобы он приказал всем грузиться, он, не боясь смерти, наоборот, кричал народу держаться вместе и не грузиться.

Это тот же майор Дэйвис, офицер королевской гвардии, который несколько раз давал честное офицерское слово, что казаков не выдадут в Советский Союз.

Уже после выдачи, когда его Кузя спросил, почему он не сдержал своего слова и где его слово гвардейца-офицера, то он холодно ответил, что он должен был исполнить приказание своего командования, иначе ему грозили отправкой на японский фронт.

Кузя меня пригласил к себе и предложил остановиться у него. Он и его друг «Зайка», оперный певец, жили при продуктовом складе. Кузя был заведующим складом, а Зайка — поваром.

Мне хотелось как можно скорее повидать своих казаков и узнать, кто остался. Я спросил Кузю, где всадники этих лошадей. Он показал пальцем за лагерь, на большой сеновал с крышей. Я помчался туда. Там я встретил человек десять сослуживцев по эскадрону. Мы обнимались, целовались, плакали… Эскадрон чудом уцелел, за исключением 7–8 человек.

Во время выдачи 1 июня, эскадрон стоял в 10 км от Лиенца в горах. Выданы были только те, кто в тот момент находился в Лиенце. Когда я вернулся, Кузя меня повел по всем могилам погибших при выдаче. Затем мы долго стояли на мостике через Драву, где казачки привязывали к себе своих детей и бросались в Драву. В то время Драва была мутная и быстрая. Около барака, где жил Кузя, сразу через забор, были две могилы. Он мне рассказал о них. Этот его рассказ очень подействовал на меня, на душе остался тяжелый осадок до сего дня. В могилах отец и сын, отец — старый офицер, сын — молодой юнкер. Когда отец увидел, что спасения нет, он подбежал к юнкерам, которые держались за руки, образовавши цепь вокруг толпы, защищая их от солдат, т. е. не давали солдатам забирать их и бросать в грузовики.

Он схватил сына за руку, оторвал его от цепи и потянул за собой, оба перепрыгнули через забор, и отец остановил сына, сказав: «Молись, сынок. Помолился?» «Да», — ответил сын. «А теперь перекрестись», — сказал отец. Сын перекрестился, отец вытащил пистолет и убил сына. Затем сам перекрестился и сказал: «Прости, Господи, что я делаю», и вторую пулю он пустил себе в висок.

Мы до полуночи сидели с Кузей и Зайкой и говорили о выдаче… После трагедии 1 июня, у Кузи была другая проблема и трагедия. Казаки и казачки, находящиеся в горах, погибали ежедневно от голода и холода, они боялись и не хотели спускаться с гор. У Кузи не было точных данных, сколько людей находилось в горах, но, по словам добровольцев-ходоков, организованных им из молодых казаков и юнкеров, Кузе было известно, что в горах находились несколько сотен казаков и казачек.

Кузя спросил меня, хочу ли я остаться еще на один день, тогда он приведет кого-нибудь из казаков с гор, и тот мне лично расскажет, что творится в горах. Я согласился. На третий день я встретил молодого казака с гор, он рассказывал, что люди в горах озверели от холода и голода. Начались убийства, а в некоторых местах — каннибализм.

То, что я услышал, было что-то страшное. Кузя убедительно просил все передать майору Островскому.

Население лагеря секретно давало продукты для живущих в горах, но они и сами ничего не имели. Кузя, работая на продуктовом складе, тоже выделял им продукты, но делал это, не очень злоупотребляя, т. к. англичане могли его поймать. Он начал печатать листовки и разбрасывать их по горам. В листовках он обращался к казакам и просил их спускаться к Русскому Корпусу.

В листовках был нарисован план Русского Корпуса, казаки стали спускаться, но немного. Они больше никому не доверяли. За казаками охотились до зимы 1946 года. Английское командование не удовлетворилось уже проделанными ими выдачами, они организовали специальные «охотничьи отряды» для ловли оставшихся казаков и передачи их советам…

С высоких гор их видели казаки и сразу меняли места своих стоянок.

Кузя и другие казаки мне сказали, что казаки из Лиенца послали петиции с просьбой не выдавать их Советскому Союзу: Папе Римскому Пию XII, Королю Англии Георгу V, Королю Югославии, находящемуся в то время в Лондоне Петру И, Черчилю, ген. Александру и Красному Кресту.

В Лиенце я также узнал о «загадочной» женщине, которая всю трагедию в Лиенце сняла на фильм. Кого я не спрашивал, все говорили, что ее видели, что солдаты помогали ей делать снимки с высоты, но кто эта женщина и для кого снимала? И где эти фильмы?

Некоторые очевидцы мне говорили, что это была якобы швейцарка. Где она?