Трагедия казачества. Война и судьбы-5

Второй случай произошел попозже, когда я уже начал интересоваться билетами и почти каждый день под вечер приходил на станцию, которая была совсем близко от нашей гостиницы. И вот — один раз подходим с напарником по номеру и видим: на скамейке перед входом в здание сидит полуодетая женщина и горько рыдает, ее утешают несколько сочувствующих женщин, а по станции бегает разъяренный армейский майор с пистолетом в руке. Что произошло, сразу стало понятно, а майор, конечно, никого не нашел.

По мнению горожан все эти случаи были детскими забавами по сравнению с тем временем, когда в Комсомольск нахлынула масса амнистированных в несколько тысяч человек. Власти в городе не было, милиция думала только о том, чтобы как можно лучше спрятаться. Городские власти не имели никаких средств, чтобы выпроводить эту массу уголовников из города. Нам рассказывали множество ужасных историй из тогдашней городской жизни, но я их тут пересказывать не буду. Расскажу только о том, как это кончилось.

Наиболее крупная, человек в двести группа самых жестоких бандитов разместилась на железнодорожном вокзале, по сути дела, захватив его. Железнодорожникам они не мешали, но ни купить билет, ни сесть на поезд без уплаты дани (тогда не знали слова «рэкет») было невозможно, да и никакой гарантии того, что, заплатив дань, ты будешь избавлен от грабежа или насилия не было.

В Комсомольске были воинские армейские части, но они во все эти дела не вмешивались. Наконец каким-то образом, видимо, через Москву, городскому прокурору было дано право отдавать приказы армейским офицерам.

И он отдал. Вокзал был окружен армейскими автоматчиками, а в здание вошел прокурор с несколькими офицерами. Прокурор начал что-то говорить, но в это время неизвестно откуда прилетевший кирпич ударил его в лицо. Тот упал, к нему наклонился один из офицеров и через несколько секунд отдал команду. Начался ураганный автоматный огонь (по людям не стреляли), всех уголовников уложили на землю, и ползком, под пулями, направили к заранее подготовленному товарному эшелону. Кто не хотел ползти, тех волокли, и очень немилосердно. Погрузили, поставили охрану из МВД, и эшелон пошел на Запад. Как там их потом: выпустили всех вместе или понемногу в разных частях страны, я не знаю.

Работа наша приближалась к концу. Снова в отделе кадров нас уговаривали не уезжать. К тому же у нас расположился филиал отдела кадров Магаданского Дальстроя, который соблазнял высокими заработками. Я не клюнул.

Нужно было думать о билете. Мы с напарником каждый вечер ходили на вокзал и видели, что там творилось. Сидели, жили и спали много людей, многие с детьми, а билетов не было. Кое-кто платил большие деньги, чтобы раздобыли им нужные билеты, но это было очень ненадежное действие — развелось много мошенников, которые в железнодорожной форме брали деньги и исчезали бесследно.

И снова я говорю: «Бог не без милости, а казак не без счастья». Кто-то из местных мне подсказал: «Закажи билет с доставкой на дом». Я так и сделал.

3 ноября 1953 года я получил расчет, трудовую книжку и паспорт, а на следующим день мне в гостиницу молодой парень привез на велосипеде железнодорожный билет от Комсомольска-на-Амуре до станицы Лабинская Северо-Кавказской железной дороги. Билет стоил шестьсот с чем-то рублей, доставка — 10 рублей. Что, значит, владеть информацией.

Я сдал деньги в сберкассу, получил на 17 тысяч рублей сберегательных аккредитивов, оставив себе на путевые расходы тысячи три. Приобретенный в Комсомольске большой аристократический чемодан я отправил малой скоростью в багаж, а себе оставил мой тот самый фанерный чемоданчик с самыми необходимыми предметами.

7 ноября, в день великого праздника, я сел в поезд.

19. ДОМОЙ

В то время прямых поездов Комсомольск — Москва не было. А был вагон, который потом, в Хабаровске, цепляли к нужному поезду. На такой вагон и был у меня билет, причем на нижнее место, которое я сразу же поменял на верхнее, так как вместе со мной оказалась молодая семья с двумя девочками двух и трех лет. Сделал я это с охотой и удовольствием, ибо путешествие предстояло длительное, а читать книжки, да и просто спать при таком соседстве было наверху гораздо комфортнее.

Дорога была длинной и скучной. Если не считать круглосуточного стука колес и беспрестанно горланивших из репродукторов Тарапуньки и Штепселя, событий было мало.

Перечисляю их по порядку: в Хабаровске, пока наш вагон ожидал подходящего поезда, я часа три побродил по городу, который мне совсем не понравился. Где-то еще до Байкала по поездному радио было объявлено, что через полчаса мы увидим из окон поезда высеченный из скалы барельеф великого и т. д. Иосифа, и все, конечно, полюбовались на его гранитную усатую рожу, которую какой-то зэк, года два, не меньше, выколачивал, вися на веревке. На станциях возле берега Байкала нас угощали омулем, который оказался очень вкусной рыбкой.

Вот и все. И наш «Восточный экспресс» докатился до Москвы.