Трагедия казачества. Война и судьбы-5

В кого же превращались «ссученные»? Каким классом или прослойкой, или вовсе деклассированным элементом они становились? По-разному. Некоторые превращались в обыкновенных фраеров-работяг, таких было мало. Некоторые проходили в класс придурков, таких тоже было мало. Наибольшей удачей было получение должности бригадира. Бригадиры из «ссученных» получались жесткие и даже жестокие, хотя и не всегда эффективные в производственном отношении. Кстати, воровской закон не запрещал и «честным» ворам становиться бригадирами, но они шли на эту должность весьма неохотно, а любимой вакансией была для них должность дневального в общем рабочем бараке, так как она позволяла не выходить из зоны, уютно устраиваться, а с топкой печей и мытьем полов отлично справлялись личные «шестерки» вора.

Как я уже говорил, в лагерях Дальнего Востока количество «ссученных» (дальше я буду называть просто «суками») стало превышать количество «правоверных» воров, но вся власть и право суда и казни продолжало оставаться у тех, «честных». У них была элита и «трудовая» масса, у них были многолетние традиции и строго разработанные законы, были иерархия, субординация и суды, была прочная связь и возможности подкармливать соратников, то есть — система. Прочитав все перечисленное, некоторые могут сказать: выходит, у них было свое государство? Что ж, можно и так сказать.

А что было у сук? Как выходец из воров в законе, каждый из них был дерзким, решительным, отважным и жестоким, к тому же привыкшим к почету и привилегиям. Но что он мог сделать, даже если на колонне (был такой случай на нашей колонне) вор в законе один, а сук — четверо. Четверо-то четверо, но каждый из них — один. А союза, организации у него нет.

Коротко можно сказать так: не было вождя, не было знамени, не было системы. Но когда-то же должно было это все появиться? Опять по марксизму: переход количества в качество. Столкновение было неизбежно, и оно произошло.

Подведем итог: «сучья» война была столкновением воров в законе не с какими-то мифическими уголовниками, прошедшими войну и фронт и желавшими получить некоторую долю власти, как утверждает В. Шаламов, а с такими же, совсем недавно бывшими своими товарищами, «ссученными» за какие-то провинности, лишенными, таким образом, всех своих прав и привилегий и не желавших согласиться с этим.

Давно уже было написано, что вначале было Слово. И слово это было произнесено в бухте Ванино, где находился один из крупнейших в Советском Союзе пересыльных лагерей, в котором накапливались к началу навигации в Охотском море заключенные для этапирования на Колыму. Говорили, что на этой пересылке скапливалось до 30 тысяч человек, которые пароходами перебрасывались в Магадан. Самый знаменитый из этих пароходов назывался «Джурма», само имя которого приобрело нарицательный характер. Так, надзиратель, ругая зэка за какую-то провинность, мог сказать: «Что, на Джурму захотел?» или «Джурма по тебе плачет!»

Понятно, что в многочисленных толпах неработающих людей, не особенно склонных к почитанию законов и, к тому же, в огороженном колючей проволокой пространстве, не было и не могло быть хоть какого-то порядка. Это был просто бурлящий котел, в котором действовали, таким образом, сила и наглость. А руководство пересылки, по всему, и не особенно этим было обеспокоено; ну, подумаешь, при таком количестве голов десяток убили, два десятка искалечили, три десятка ограбили.

Свято место пусто не бывает, и объявился человек, взявший на себя обязанность навести на пересылке порядок. Был он из «ссученных», и звали его Король. Получив благословение администрации, Король энергично принялся за дело. А начал он с того, что быстро сколотил большую группу таких же «ссученных» и приступил к поискам воров в законе. У обнаруженных воров было на выбор две судьбы: или мучительная и позорная смерть, или переход в «суки».

Наш Нижне-Амурлаг был ближайшим соседом Ванинской пересылки, и нам всем сразу становились известны все новости о событиях в Ванино. Хотя пересылка и предназначалась исключительно для этапирования в Магадан, все-таки отдельные зэки по разным причинам попадали и в обратном направлении, то есть к нам, в Комсомольск и другие подразделения Нижне-Амурлага.

Свидетели эти рассказывали ужасные вещи. Шла настоящая и постоянная охота за людьми. Чтобы принудить вора перейти в свою группу, Король и его соратники применяли самые изощренные приемы для причинения страданий, и я их не буду перечислять и описывать. Самым распространенным приемом было подбрасывание обнаженного тела и удар его спиной о бетонный пол. Воров в законе насиловали сами и принуждали насиловать друг друга, а после этого, хотел вор в законе того или нет, он становился «ссученным», так как «опущенный» уже не был вором. Находились герои, которые не отрекались от своего титула, несмотря ни на что, и обрекали себя на смерть.