Трагедия казачества. Война и судьбы-5

Никаких возможностей для борьбы у воров в законе не было. Оставалось только прятаться, но воры действующие и воры «ссученные», как правило, в большинстве знали друг друга, и мало кому из воров в законе на Ванинской пересылке удалось сохранить свой титул.

Опять же, по рассказам очевидцев, только несколько бараков на пересылке сумели отразить попытки Короля произвести «чистку» в этих бараках. Это сделали несколько сотен бандеровцев, сумевших организоваться и обеспечить свою безопасность. Хотя, возможно, и Король не особенно стремился «завоевать» эти бараки, понимая, что вряд ли он найдет в них ненавистных для него воров.

Установив свое безраздельное господство над многотысячной пересылкой, Король без промедления приступил ко второму этапу, устанавливая связи с лагерями Дальнего Востока, из которых в первую очередь с ближайшим, Нижне-Амурлагом. Охотников вступить в кровопролитие и в наших колоннах оказалось предостаточно, тем более, что Король каким-то способом ухитрялся переправлять из Ванино деньги и оружие. Конечно, об огнестрельном оружии тогда и речи не было, но ножи и всякого рода пики и заточки проникали в зоны, несмотря на вроде бы бесконечные и повальные шмоны. Думаю, без содействия охраны и надзирателей не обошлось, хотя убить можно не только ножом, но и кирпичом, и булыжником, и приличной дубиной, а на рабочем объекте хватало и топоров, и молотов.

По сигналу Короля почти на каждой колонне Нижне-Амурлага началась резня. Чуть ли не каждый день мы узнавали: там пришибли, там задушили, там зарезали, там подрезали. Но быстрой победы «сук» не получилось. Во-первых, воры в законе тоже не дремали и сумели подготовиться, во-вторых, не все «ссученные» вошли в «сучий» строй, ибо, действительно, если «ссученный» был к этому времени, например, бригадиром или десятником, или счетоводом, то есть, если и не обеспечил себе роскошную жизнь, но получил, во всяком случае, возможность выжить, то зачем ему было влезать в эту кровавую круговерть. Конечно, такие здравые мысли не обязательно были решающими, но для некоторых конкретных людей они могли иметь значение. И, наконец — последнее обстоятельство: несмотря на численное превосходство «сук», большинство средних и мелких уголовников осталось на стороне своих прежних шефов, то есть воров в законе.

Война была кровавой и шла с переменным успехом.

Как правильно пишет В. Шаламов, временами было такое положение, что эта колонна становилась полностью «воровской», а соседняя — «сучьей», а через месяц положение изменялось на 180 градусов. Результаты зависели от многих причин, среди которых немалое значение имела позиция местного начальства с его симпатиями и антипатиями. Я, например, знаю, что на тех колоннах, где мне пришлось побывать, все начальники колонн поддерживали воров.

В самый разгар этой кровавой вакханалии я был на дальних, глубинных колоннах, только-только открываемых, на которых не было, как я уже говорил, ни воров, ни «сук», — и мы узнавали об этом от привозимых и приводимых этапов. Когда же я был переведен на уже «цивилизованную» колонну и стал нормировщиком, то разграничение «воюющих сторон» уже произошло, к тому же, по очень крупным территориям: Нижне-Амурлаг стал полностью воровским, наш визави — Ургаллаг — полностью «сучьим».

Кстати, в то время, занимаясь строительством железной дороги Комсомольск — Ургал, которая в настоящее время является частью знаменитого БАМа, никто из нас, да и всего высокого лагерного начальства, не считали, что это БАМ, потому что существовавший одно время БАМлаг занимался совсем другим делом.

Говоря, что Нижне-Амурлаг стал полностью воровским, я не утверждаю, что никаких более происшествий не происходило. Нет, частенько слышалось: там обнаружили, там разоблачили, там кто-то сознался. И соответствующие выводы и приговоры. Но это уже единичные случаи, а не массовая бойня.

Если же говорить о массовости, то в это время шел другой процесс, тоже достаточно кровавый. Как я уже говорил, существует мнение, что всю «сучью» войну организовало само МВД, чтобы самый мощный и опасный криминальный слой уничтожил сам себя. Не могу с этим согласиться. Так как процесс, о котором я упомянул, состоял в том, что к нам в Нижне-Амурлаг стали поступать мелкие, в 2-3-4 человека, группы из Ургала, почти поголовно «суки», которые немедленно после прибытия на любую колонну уничтожались. И это не были единичные, случайные переброски, это делалось регулярно и часто. Все мы, и заинтересованные, и незаинтересованные, ясно понимали, что привозят ургальских «сук» сюда на гибель. Исполнителей хватало.