«Трагическая эротика»

Невероятные рассказы о грубости великого князя были частью великосветского фольклора. В эмиграции граф В.В. Адлерберг рассказывал бывшему жандармскому генералу А.И. Спиридовичу, что генерал А.Н.Куропаткин, прибывший после поражений в Маньчжурии в Санкт-Петербург, нанес обязательный официальный визит великому князю. На доклад адъютанта, что приехал Куропаткин, великий князь якобы ответил: « Смотри же, передай точно – к е…й матери!!»1005 Следует отметить, что и Адлерберг, и Спиридович в момент разговора отрицательно относились к великому князю. В данном случае его грубость дополняет общую негативную характеристику великого князя Николая Николаевича. Однако в восприятии некоторых других современников она служит подтверждением его солдатской прямоты, искренности и даже патриотизма.

Шавельский предполагал, что благотворное воздействие на весьма непростой характер великого князя оказала его женитьба. Это мнение, очевидно, было довольно распространено, оно встречается и в других источниках. Сравнительно поздно, в апреле 1907 года Николай Николаевич женился на Анастасии (Стане) Николаевне (1867 – 1935), дочери черногорского князя (с 1910 года – короля) Николая Негоша. Стана, мать двоих детей, была ранее покинута своим мужем, герцогом Георгием (Юрием) Лейхтенбергским, и в 1906 году развелась с ним1006.

Сестра великой княгини Анастасии Николаевны Милица была замужем за великим князем Петром Николаевичем, младшим братом Верховного главнокомандующего. Женитьба на дочерях многодетного черногорского короля роднила братьев Николаевичей с королевскими домами Сербии и Италии. Развод великой княгини Анастасии Николаевны и ее новый брак с членом дома Романовых, своим близким родственником, стали великосветской сенсацией, шокируя некоторых членов императорской семьи. Великий князь Константин Константинович записал в своем дневнике 6 ноября 1906 года:

Узнал с ужасом от жены, которая была на гусарском празднике, что Стана Лейхтенбергская разводится с Юрием и выходит замуж за Николашу!!! Разрешение этого брака не может не представиться поблажкой, вызванной близостью Николаши к Государю, а Станы к Государыне; оно нарушает церковное правило, воспрещающее двум братьям жениться на двух сестрах1007.

Деликатность возникшей ситуации прекрасно осознавал и сам император. Перед тем как дать согласие на этот брак, он специально запросил мнение Св. синода, который не признал эту свадьбу недопустимой, однако рекомендовал при этом, чтобы церемония была скромной и была бы совершена неподалеку от Петербурга (т.е. не в самой столице). Император, который весьма нуждался в это время в поддержке великого князя Николая Николаевича, встретил это постановление с нескрываемой радостью (возможно, действительное отношение царя к предстоящему браку не было тайной и для членов Св. синода, что могло повлиять на их решение). Правда, вдовствующая императрица Мария Федоровна не скрыла от Николая II свое весьма сдержанное отношение к происходящему, она опасалась, что вся эта история может отрицательно сказаться на репутации царя и всей императорской семьи1008.

Очевидно, эти опасения были чрезмерными. Во всяком случае, обстоятельства брака великого князя Николая Николаевича никак не повлияли на восприятие его образа в годы Первой мировой войны.

Первоначально великие княгини Милица Николаевна и Анастасия Николаевна были весьма близки к царице, С.Ю. Витте даже называл их «горничными императрицы». Великий князь Александр Михайлович утверждал, что супруги Николаевичей «имели дурное влияние на императрицу. По его мнению суеверные, простодушные, легко возбудимые, эти две черногорки представляли собой легкую добычу для всякого рода заезжих авантюристов. Каждый раз, когда они встречали “замечательного” человека, они вели его в императорский дворец, как это было с пресловутым доктором Папюсом или же с Григорием Распутиным»1009. Однако затем отношения императрицы Александры Федоровны с великими княгинями Милицей Николаевной и Анастасией Николаевной изрядно испортились.

Честолюбивые и энергичные черногорки, которых во время войны недолюбливающая их императрица именовала «черными женщинами», «черными дамами», «черным семейством», немало делали для роста популярности великого князя, недоброжелатели их обвиняли в умелом интриганстве, даже называли «черной угрозой». Однако великие княгини держались так умело, что в народную молву слухи о них не проникали. Имена Станы Николаевны и Милицы Николаевны пока не удалось обнаружить ни в делах по оскорблению членов императорской семьи, ни в слухах, связанных с великим князем Николаем Николаевичем, хотя императрица и, возможно, император придавали немалое значение влиянию «черных женщин» на Верховного главнокомандующего.